которых мы живём, – сказал он, не сводя глаз со своей трости. – Но правда в том, что мы настолько давно и крепко срослись с ними, что потеряли способность рождать в себе энергию. Поэтому, – он вздохнул и посмотрел мне в глаза, – поэтому мы все, скорее всего, погибнем, едва истощатся её последние запасы.
– Но ведь, – голос, задрожав, отказывался формировать в слова мои мысли, – но ведь, если всё-таки научиться, я смогу…я же смогу его снова открыть, так?
– Я очень надеюсь на это, – Александр Мстиславович провёл по лбу длинными узкими пальцами. – Понимаете, вам нужны знания. Знания, которые я не могу вам дать. – Он на мгновение замолчал. – Вы – единственный ныне живущий дракон, поэтому вас некому учить, также как некому исправлять вашу с Эдрианом, – он предупреждающе посмотрел на вскинувшегося парня, – ошибку.
– Но у меня нет времени, чтобы осваивать эти…способности самой, —я рискнула поднять на него глаза. – Я даже не понимаю, что я могу, а что нет.
– Что вы можете… – задумчиво повторил за мной Знающий огневеденье. – Неизвестно, почему, но каждый последующий дракон в чём-то отличается от предыдущего. Ваш предшественник, равный Филипп, также мог управлять водяной стихией, вызывая дожди и ливни (иногда ему удавалось воздействовать на водоёмы), и воздушной стихией, вызывая ветра, но неуязвимость к магии двуипостасных в нём просыпалась только в драконьем облике. С вами же она присутствует постоянно, однако ваша сила слишком легко выходит из-под контроля.
– С ним такого не было?
– Насколько я знаю – нет. – Он встал и прошёлся по комнате. – Я должен сам созвать Совет Знающих и обсудить с ним этот вопрос. Постарайтесь, пожалуйста, за этот день уложить в голове всё, что я рассказал вам, потому что времени у нас нет, а вам необходимо иметь хотя бы поверхностное представление о Междумирье. В мирах мира.
Он поклонился нам и покинул комнату, перед этим попросив Эдриана вечером зайти к нему в кабинет. Тот кивнул и ушёл одновременно со Знающим.
Эдриан меня точно не переносит.
Не понимаю, почему он так настойчиво пытался повесить на меня всех собак. Если человек случайно наступает кому-то на пятку, что получается, он злой? Только потому что «ногу» в злосчастную минуту повело не в ту сторону? Согласно, идущему это неприятно, но если идущий адекватный, то он спокойно примет извинения и пойдёт по своим делам. И потом, может, «злоумышленника» кто-то толкнул, причём специально!
«Но ты обрекла на смерть целую мировую систему», – ядовито шепнул внутренний голос. – «Что бы он там ни сделал, это была ты. Тебе и отвечать».
Знаю…
Я похлопала себя по щекам, пытаясь собрать мысли в кучу. Получалось плохо. Да что там, никак не получалось. Сейчас бы в свою комнату, чтобы, зарывшись с головой в груду подушек, в одиночестве обдумать произошедшее…Новые компании всегда меня тяготят, а уж общество незнакомцев с жизненно опасными способностями и потенциальным неприязненным отношением – так и вовсе почти непереносимо. Не думаю, что после закрытия Междумирья кто-то вообще сможет отнестись