меня даже больше: я ведь не получила окончательное согласие Соколова на то, чтобы дать кому-то почитать его комикс. Чувствую себя предательницей.
Мы без стука заходим в аудиторию. Все уже здесь и оборачиваются на нас с Машей. Хотя кого я обманываю? Все таращатся на меня. Хорошо, что я хоть немного привела себя в порядок и красиво уложила волосы. Под пристальным вниманием остальных чувствую себя лабораторной мышью. Серой.
– Доброе утро, дамы, – говорит преподаватель, поднимается и подходит к распахнутому настежь окну. Он поворачивается и видит, что я все еще стою, смущенная, и с улыбкой добавляет: – Садитесь, Ермакова, не стесняйтесь, все свои.
Забавно, но это далеко не так. Своей меня здесь уж точно никто не считает. Я глупо улыбаюсь и стараюсь сесть настолько изящно, насколько могу. Ноги – две негнущиеся конструкции из ржавого скрипучего металла.
Аксенов закрывает окно с громким хлопком, и я вздрагиваю. Он берет пульт и включает кондиционер. Я наблюдаю за его действиями как завороженная. А в это время Маша расставляет на столе вазы с печеньем. Шумит кофейный аппарат, и потихоньку аудитория наполняется терпким ароматом. Маше помогает еще одна девушка, но я не помню ее имени. Скоро перед каждым «цензором» стоит по чашке ароматного черного напитка. Все переговариваются на свои темы и стараются не замечать меня до тех пор, пока преподаватель не раздает всем присутствующим по экземпляру «Коучинга для чайников». Та самая книга, которую я редактировала и которая оказалась на полках среди бестселлеров. Ребята с недоумением, а кто-то с любопытством, открывают и изучают книгу. Меня почему-то начинает трясти.
– Я пригласил вас, Олеся, не просто так, – начал Аксенов, вальяжно располагаясь в своем кресле напротив всех нас. – Вчера мы с «цензорами» кое-что обсудили и большинством голосов приняли решение, которое теперь хотим обсудить с вами. – Он впивается в меня серо-голубыми глазами, как будто приковывает к месту, а я шумно сглатываю, нарушая повисшую тишину. – С тех пор как я стал курировать вашу дипломную работу, я начал присматриваться к вам, Ермакова. Я изучил ваше личное дело, просмотрел работы, которыми вы занимались в рамках университета, и должен сказать, что впечатлен. – Аксенов задумчиво чешет подбородок и рассматривает меня взглядом, от которого у меня мурашки бегут по спине. Какой же он красивый! – У нас уже сформированный и отлично слаженный коллектив, но я не могу упустить такой ценный кадр, как вы, Ермакова, и предлагаю вам подумать над тем, чтобы вступить к нам в «Цензоры».
Я замираю. Боюсь даже дышать. На меня смотрят с еще большим интересом и ждут. Я должна что-то сказать? Стараюсь не показать волнения, хотя меня трясет неконтролируемой мелкой дрожью. В животе все узлом связывается. Только бы не повторилось вчерашнего!
Тут еще и сообщение приходит, и я кошусь на экран телефона.
Мастер Вселенной: У меня появилось окно в два. Придешь?
Я мысленно прикидываю, сколько времени займет вернуться домой и взять сумку. Успеваю. Хотя все зависит от того, насколько затянется эта встреча. Не могу написать