своя небольшая ванная. Так что нам не приходилось выстаивать длиннющие очереди в общую умывальню. Красота!
Быстро приняла душ, надела свежую одежду и накинула неизменную мантию каждого мага и волшебника. Моя была красивого фиолетового цвета. Как грозовое небо, освещенное яркой молнией, или черный виноград, а может, спелый инжир. В общем, в нем чувствуешь себя благородным крокусом или ночной фиалкой. А еще она удивительно подходит к моим фиолетовым глазам с задорными серебряными искорками.
Цвета мантий у нас распределялись по типу магии: уравнители – фиолетовые, огневики – красные, воздушники – желтые, водники – синие, маги земли – зеленые, созидатели – белые. А те маги, которые обладают несколькими силами, например, воды и земли, носят черные, но с отличительными полосами нужных цветов.
Быстро побросала учебники и тетради в сумку и полетела на занятия, снова ловко перепрыгивая через одну ступеньку.
Сегодня первой парой у нас значилось Целительство. У боевых магов – это обязательный предмет, так как мы должны уметь оказывать первую помощь пострадавшим. И занятие проходило в лекарском крыле учебного корпуса.
Распахнув двери, в нос ударил стойкий запах различных растирок, лекарственных препаратов и мазей, а также дезинфицирующих настоек, который потом еще очень долго не выветривался. Я невольно поморщилась и стремительным шагом направилась по длинному коридору в аудиторию, где должна проходить лекция.
Туда я вошла практически с звонком, который оглашает начало и конец занятия. Быстро уселась на свободное место и окинула взглядом помещение. Сегодня мы определенно будем тренироваться на жертвах утренней тренировки с Пушком.
Все кушетки были заняты покусанными адептами, среди которых даже наблюдался Трис, чему я, несомненно, порадовалась. Ведь не подначивал бы он меня вчера, не лежал бы тут сегодня.
Вместе с переливчатым звоном в аудиторию просочился лекарь и не спеша прошел к первой койке с пострадавшим, на лице которого отразились такие муки, что мне даже стало его немного жаль.
Это был адепт второго курса по прозвищу, видимо, единорог. На его лбу красовалась потрясающая шишка, которой он явно каждый раз звонко задевал дверные косяки. Почему звонко? Потому что только и слышалось “ай”, “ой”, “ух”, пока лекарь осторожно прощупывал его новый агрегат.
– Кто из созидателей желает потренироваться убирать шишки и ушибы? – спросил лекарь, выискивая взглядом первого подопытного. Когда он остановился на мне, я решила спрятаться за широкой спиной Балу, он хоть и не созидатель, но точно будет лучше меня.
– Может, ты, Аяла? – поинтересовался преподаватель Макавели.
Вот теперь неизвестно, кто будет подопытным – я или все-таки этот несчастный, чья удача сегодня сложила лапки и прикинулась опоссумом.
– Я? А может не надо… Этот единорог еще жить хочет… – взывая к преподавательскому благоразумию и заглядывая в глаза в поисках там совести ну или великодушия, спросила