Кристина и некоторое время просто смотрела в пустоту, принимая как данность неизбежное начало учебного года. Она, как это ни странно, довольно неплохо отдохнула летом на тихом курорте французского побережья, а после – в маленькой квартирке, которую сняла для них мать и куда приходила в редкие для её профессии свободные часы. Бессловесная заторможенность раннего утра продолжалась и во время переодевания, когда одна из соседок силилась отыскать в неразобранной с вечера сумке затерянный чулок, другая дотошно выводила ровную стрелку на левом глазу, а третья пыталась вручную разгладить залом на воротнике форменной рубашки.
Ожили все после завтрака. И если на пути в общую столовую толпа невыспавшихся старшеклассниц обменивалась между собой лишь короткими односложными вопросами, ответами и взглядами опухших глаз, то на обратном пути многие повеселели. То и дело принимаясь обсуждать, кто как провёл лето, бело-синяя толпа девушек всех возрастов от четырнадцати до восемнадцати лет шумной волной заполнила актовый зал и сосредоточилась по комнате, согласно разметке на стенах. Они бы и дальше продолжали хихикать, обсуждать, кто из соседок поправился за лето и как всё-таки Ванессе Монетти удалось скрывать столько времени свой обман, если бы через минуту возле кафедры на почётном месте ректора не возникла знакомая всем фигура в строгом платье. Благоговейная тишина воцарилась в зале за считаные секунды.
Госпожа Готфрид начала свою речь. Избитые слова, которые все уже знали наизусть, повторялись с небольшими перестановками год за годом, но никто, как бы скучно ей ни было, не решался зевнуть или закатить глаза или не дай бог начать шептаться с соседкой. Девушки внимали. Точнее, они умело прикидывались внимательными слушателями, но думали каждая о своём, витая где-то далеко отсюда. И всё же сквозь поток дежурных рассуждений о пользе образования и о возможностях для выпускников в будущем, Кристина услышала то, что вызвало нервную дрожь от предвкушения чего-то тревожного.
– Вынуждена сообщить вам, – продолжала ректорша, – что в этом году мы чуть не остались без учителя литературы. К счастью, городской образовательный комитет в экстренном порядке выделил нам педагога, который останется с нами до тех пор, пока мы не сумеем найти постоянную учительницу. – Она махнула рукой куда-то в дальний угол зала, где в кожаном кресле сидел человек, ожидая вызова. Он бесшумно поднялся со своего места и направился в сторону кафедры. Кристина не видела его за рядами школьниц, а потому нервно переступала с ноги на ногу, пытаясь рассмотреть идущего. Когда он обошёл крайних в ряду девушек, сомнений не осталось – это был тот самый безмерно общительный сосед Кристины по купе.
Она пристально уставилась на него, провожая к кафедре. Теперь он не выглядел измученным. Строгий костюм облегал его подтянутую фигуру, длинные волосы были собраны в низкий хвост, от вчерашней щетины не осталось и следа, что сильнее подчёркивало остроту правильных черт худого беспристрастного лица. Кое-кто из девушек