стоял лицом к прилавку, спиной к окружающему миру.
С упаковками итальянской пасты было покончено, пачки лежали ровными рядами – но ненадолго… Скоро какой-нибудь покупатель-дегенерат начнет бездумно перебирать их, положит взятый товар не на то место, Дилану будет выговор.
Хуже работа была только у уборщицы, не прекращающей намывать блестящие кафельные полы – от пыли, воды или снега, от рассыпанных кукурузных хлопьев или разбитой бутылки кетчупа. Некоторый кетчуп был похож на кляксы крови, но только некоторый…
Дилан Вермиллион был на доске лучших сотрудников магазина, но у него, единственного из всех, не было фото – лишь указаны имя и должность. Он не любил фотографироваться, руководство не настаивало… Было бы странно думать, что кому-либо, кроме сотрудников, эта доска приносила хоть какую-то пользу. Посетители не обращали внимания ни на доску, ни на работников, ни на ценники, они беспечно устраивали беспорядок в торговом зале, роняли на пол блоки туалетной бумаги, пачки печенья, средство от ржавчины для сантехники… Дилан за ними прибирал.
Какая-то кукла с раздутыми губами катила тележку, набитую продуктами, с яркими пачками мармеладных мишек и торчащим в сторону зеленым хвостом лука-порея, набирала текстовое сообщение в смартфоне, не смотрела под ноги. Дилан отсчитывал секунды до столкновения со случайным препятствием, широкая спина в рабочей куртке была неподвижна, лишь руки совершали механические, однообразные движения.
Он долго учился этой неподвижности, возможно даже, переборщил – и со стороны его мускулистая фигура казалась замершей в кататоническом ступоре статуей.
С противоположного торца прилавка, вслед за глухим ударом послышался вскрик, затем шелест падения пакетов с чипсами, лавинообразный, прерываемый шлепками и грохотом от тщетных попыток удержать водопад товаров.
– Простите! – одновременно выпалили два голоса, мужской, молодой, сипловатый, и женский, манерный, растягивающий гласные.
Они рассмеялись, зашуршали, очевидно, начали собирать с пола продукты. Спустя полминуты хаотичных усилий девица, хихикая, проследовала дальше, изредка бросая заинтересованные взгляды на оставшегося на месте парня, тот отправился в противоположном направлении.
Как только его силуэт оказался в пролете, где Дилан раскладывал коробки с соком, с прежнего места продуктовой катастрофы послышался подозрительный шорох. Парень в зеленой куртке обернулся, выставил ладони вперед, словно заклиная прилавок не обрушиваться, с широко распахнутыми глазами наблюдая, как все опять валится на пол.
– Нет-нет-нет… Пожалуйста, нет! – взмолился он. – Твою мать!
Он зажал руками рот, бледное лицо раскраснелось, из груди вырвался нелепый писк.
Он оглянулся по сторонам, встретился взглядом с молчаливым Диланом, брови сложились домиком.
– Мне жаль! – выпалил он, убирая ладони от лица. – Я пытался!
Дилан сперва хотел обозвать его криворуким идиотом, злобно фыркнул,