еще одна игла.
– Я не хотела учиться, – продолжала Чжоу Ци с улыбкой, – но, когда я узнала, что моя мама не умеет вышивать, я специально попросила ее научить меня. Все же я не смогла ее этим задеть. Сначала она говорила: «Если будешь продолжать так возиться, отец тебя накажет», а потом: «Если ты не научишься вышивать, то в будущем…» – и каждый раз резко обрывала предложение на этом. Оказалось, что так же говорила ей ее мама, что она не сможет выйти замуж.
– Ну и что ты скажешь на это?
– Я ничего тебе не скажу.
Так, за разговором, Чжоу Ци вытащила и третью иглу. Она присыпала рану пеплом, затем перевязала ее тканью. Она не могла не восхищаться в глубине души тем, как Таньхун стойко продолжал улыбаться и разговаривать с ней, несмотря на боль.
«Может, он и невысокого роста, но очень храбрый человек», – подумала она.
– Ты полежи здесь и не двигайся, – сказала она, посмотрев на свои руки в крови. – Я пойду поищу воды.
Чжоу Ци сделала около сотни шагов, осматривая местность, и нашла ручеек. Только что прошел ливень, в ручейке бурлила вода. Она смыла кровь с рук и посмотрела на свое едва уловимое отражение в воде. Лицо ее было грязным и в крови, волосы торчали в разные стороны, а одежда была помятой. Она умылась и пригладила волосы пальцами. Напившись из ручейка, она подумала, что Сюй тоже наверняка захочет попить, поэтому достала из сумки лоскут ткани и намочила его.
Вернувшись и посмотрев на раненого, Чжоу Ци увидела по его лицу, что ему невыносимо больно, хоть он пытался этого не показывать. Внезапно она ощутила сочувствие к этому мужчине. Она велела ему открыть рот и выжала воду из ткани.
– Тебе очень больно? – тихо спросила она.
Тяньхун всегда считал эту безрассудную девушку своим соперником в плане интеллекта, он никогда не делал скидку на пол. Так получилось, что эта девушка, которая была врагом для его друзей, спасла и защитила его. Вся жизнь Тяньхуна состояла из сражений, он погряз в темном мире заговоров и предательств, и никто не говорил с ним с такой теплотой и нежностью в голосе, как Чжоу Ци, никто не заботился о нем так, как она. Он был тронут до глубины души и не мог выразить это чувство. Увидев его изумленное лицо, Чжоу Ци решила, что тот снова сбит с толку.
– Что с тобой?
Вернув самообладание, Тяньхун ответил:
– Все хорошо, спасибо. Уже намного лучше.
Выпив немного воды, он сказал:
– Мы не можем больше здесь оставаться, но и в город идти опасно. Надо найти отдаленную ферму и соврать, что мы брат и сестра.
– Предлагаешь мне называть тебя братом? – усмехнулась она.
– Если ты считаешь, что я слишком стар, то можешь звать меня дядей.
– Ты серьезно думаешь, что кто-то поверит, что ты мой дядя? Я буду звать тебя братом только при посторонних! – воскликнула Чжоу Ци.
Тяньхун засмеялся:
– Хорошо-хорошо. Скажем, что мы столкнулись с войском по пути, нас ограбили и избили.
Согласившись с легендой, Чжоу Ци