Ему непривычно было видеть супругу в роли хваткой бизнесменши. Устав от роли бесполезного приложения, он устроился в ближайший к дому автосервис. Поработав там, купил у хорошего клиента не слишком дорогую машину. Мать к тому времени заявила, что ей для работы нужны колёса, и пошла учиться на права. Сами понимаете, момент заключения договора с автошколой оказался щекотливым. Никто не мог поверить, что её возраст тот, который указан в паспорте. К тому времени она выглядела на тридцать пять, а в документе ей было пятьдесят с небольшим. Пришлось соврать, что это результат пластической операции.
Из-за обучения срок нашей поездки к свахе отложился ещё на четыре месяца. Я снова работал курьером, наслаждаясь работой. Айрис выходила несколько раз в неделю аниматором по старой памяти, забирая Никаса с собой. Там он скакал до упаду вместе с остальными детьми, и никакой детский сад ему не был нужен. Раз в неделю собирались с Апанасием, Камилой, их Полиной и иногда Ольгой просто посидеть. Могли собраться у кого-нибудь в гостях или в кафе на нейтральной территории.
Ольга ещё не отошла от лунного заключения и потому никак не могла надышаться воздухом земной свободы. Мне казалось, она слегка перебирала с ним, но я и Айрис ничего ей не советовали. Она взрослая тётка и сама решала, какой жизнью жить. Нас она совершенно не трогала, не просила денег или пожить. Дважды мы забирали её из отделения после драк, на которых она отметелила взрослых мужиков, как щенков. Пришлось делать перед полицией важный вид и намекать, будто она не простой человек, а агент ФСБ, прошедший такую подготовку, в том числе в зарубежных операциях, через которую не каждый мужик пройдёт. Нам верили и просили повлиять на Ольгу, чтобы она не палила контору по мелочам. Ольга обещала завязать, а мы делали вид, что верили.
В один из прекрасных зимних вечеров Айрис прорвало.
– Гордей, я всё ждала, когда ты или твои родители вспомнят, что обещали навестить мою мать. Я передала ей весточку через Камилу, что мы скоро приедем. Прошло полгода, твоя мама получила права, и теперь у них нет причин отказаться от поездки. Мне неприятно осознавать, что моя мать для вашей семьи не представляет такого значения, как… Они даже с соседями встречали Новый год, – припомнила она в сердцах проступок моих родителей.
– Всё, Айрис, завтра я съезжу к ним и напомню об их обещании. Не думаю, что отца придётся упрашивать, но с мамой придётся поработать, – пообещал я супруге.
– Поработай, пожалуйста, Гордей. Мы должны быть семьёй не только с твоей стороны, но и с моей. Я чувствую себя космической сиротой.
– Да какая ты сирота, когда уже столько лет замужем. У тебя есть я и Никас.
– А мне хочется, чтобы моя мама тоже участвовала в нашей жизни. Её внуку уже три, он бегает и разговаривает, а она помнит его только бессловесным младенцем, который прудил в штаны каждый час.
– Завтра с утра как штык, поеду и договорюсь, – пообещал я ещё твёрже, чем в первый раз.
Я сдержал своё слово. Утром, ещё до начала