Жизнь Магеллана пришлась примерно на середину одного из самых резких периодов прекращения глобального потепления со времен так называемого позднего дриаса (почти 12 000 лет назад). «Малый ледниковый период», продлившийся с середины XIV до начала XVIII века, причинил серьезный и вполне измеримый ущерб тем обществам, которые затронул: голод, частые войны, восстания, эпидемии. Холоднее всего было к его концу, что породило рассказы об ужасном оледенении всего подряд: от бороды французского короля до целых соленых морей[9].
Во время карьеры Магеллана даже близко не было таких суровых условий или событий, а в первой половине XVI века температура, судя по всему, была более умеренной, чем до или после этого времени. Тем не менее в тех частях мира, для которых доступны количественные данные, весенние и зимние температуры были, как правило, в среднем на 1–2 °C ниже, чем мы считаем нормальным сегодня (судя по средним значениям первой половины XX века)[10]. Как мы увидим, команда Магеллана постоянно жаловалась на холод и по этой причине угрожала мятежом.
Холоду сопутствовали постоянные вспышки смертельных заболеваний[11]. В то время люди называли все такие болезни чумой, объединяя в этом термине болезни, связанные со сложной экологией, блохами (переносчиками патогенов) и грызунами (их хозяевами)[12]. Все эти болезни приносили неисчислимые страдания. С середины XIV до начала XVIII века (то есть в период, соответствующий малому ледниковому) никого в Европе не изображали с той же частотой, как Мрачного Жнеца при исполнении своих смертоносных обязанностей, выбирающего партнера по жуткому танцу без оглядки на возраст, пол или внешность[13]. В 1493 году, незадолго до того, как Магеллан стал пажом при португальском дворе, в «Нюрнбергской хронике» появился примечательный текст под изображением танцующих мертвецов в разной степени гниения. Они радостно демонстрируют разлагающуюся плоть и трясут костями, не обращая внимания на пожирающих их червей и выпадающие внутренности.
Ничто не может помешать их веселью. Так и хочется сказать, что мертвецы показывают joie de vivre – радость жизни. В тексте есть слова песни, под которую трупы поднимаются из могил: «Нет ничего лучше Смерти». Смерть справедлива, поскольку ожидает всех. Смерть милостива, потому что избавляет стариков от горестей. Посещая узников и больных, Смерть соблюдает заповеди Христа. Смерть милосердно освобождает жертв от страданий. Смерть мудро презирает земные блага и тщеславие обладающих властью и богатством.
Когда эпоха чумы отступила, Смерть стала менее знакомой, и оттого, по всей видимости, ее стали меньше бояться. Сейчас смерти стараются избегать. О ней говорят эвфемизмами: «возлюбленный… скончался». Магеллан и его современники были знакомы со смертью не понаслышке, так что нам трудно их понять.
Постоянно возвращающиеся эпидемии в какой-то мере бросают вызов нашим представлениям о том, что их вспышки дают уцелевшим иммунитет. Однако противоречие может разрешить