не спеша закуривает.
– На пьянку поедешь с нами в субботу? – спросила Кларка, отдавая зажигалку.
– Нет, – буркнул Алекс и, убирая в карман джинсов деньги, превозмогая боль, пошел к выходу.
Когда соседка пришла в квартиру, Алекс лежал лицом к стене, кусая губы, чтобы не заплакать.
– Ты – как? Живой? – без приторных сочувствий, как о незначительном, спросила Настя.
Алекс промолчал.
– Я ж говорил, чтобы ты не признавался, что в первый раз…. Сам не послушал, идиот!
– Иди нахрен!
– Да ладно, не злись. Я-то причем? Пожрать купить на твою долю?
Алекс накрыл голову подушкой.
– Ну, как знаешь, – ответила Настя, прошла на кухню, в коридор и через пару минут щелкнула замком входной двери.
Алекс никогда не был слюнтяем. В армии ему случалось по четыре часа стоять в карауле на жуткой жаре. В ночных патрулях он участвовал в перехвате наркоконтрабанды. И четыре раза после ночных перестрелок хоронил своих товарищей.
Закаленный службой, даже «малярку», этот филиал седьмого круга ада, он счёл приемлемым местом работы. А здесь уж, на студии, было и вовсе не пыльно!
Ну да – сегодня было больно. Да – обидно. И сейчас его щеки горели стыдом за слабость и слезы: никто ж кроме него не психовал, не плакал! Пожалуй, если бы не деньги, которые Алексей Матвеевич выдал ему «по итогам дня», Алекс собрал бы вещи и ушел, куда глаза глядят, хоть на вокзал. Но две хрустящие красные бумажки, лежащие сейчас в кармане его джинсов, меняли ситуацию.
Может быть, перетерпеть? Поработать месяц-другой, накопить деньжат? В конце концов, здесь есть крыша над головой, чуднЫе, но не агрессивные отношения. И – золотая река, текущая широкими волнами прямо в его карман! А «первый раз» – он на то и есть «первый раз». Вон, бабам – каждой приходится проходить через подобное испытание. И ничего – никто не помер, все живут и потом радуются жизни! Алекс вытер влажные глаза, не без труда поднялся и заковылял в прихожую: жрать все-таки хотелось.
Такое сложно пережить
Когда соседка вернулась через два часа домой, Алекс стоял на кухне у окна и ел из пластиковой миски «Доширак», время от времени опрокидывая в себя небольшую стопку водки. Початая литровая бутылка стояла перед ним на подоконнике.
– У-у-у, приятель! Так ты здесь бухать собрался? Вот, блин, не везет с соседями – так это навсегда!
Алекс обернулся:
– Да ладно! Давай выпьем за знакомство! Доставай посуду!
– Нет уж, я не по этой части. Вон, Гарику и Альбинке позвони, они всегда составят компанию в этом деле! Хотя… Альбинка сейчас на тебя злая, ее ребята сегодня задразнили за твою «любовь».
Алекс болезненно поморщился от утренних воспоминаний и отвернулся. Соседка долго возилась у холодильника, гремела кастрюлями и что-то резала, стуча ножом по деревяшке. Алекс стоял, прижавшись лбом к холодному стеклу, и смотрел, как сквозь навернувшуюся на глаза влагу искрится тысячами окон мегаполис.
– …Ладно,