На всякий случай я шарахнулась к холодильнику. Откуда у меня в доме мужик? Насколько я помню – мужик не таракан. Сам не заводится!
Перед глазами вспыхнуло яркое пламя. Нащупав чайник, я щедро выплеснула воду в самое пекло. Пламя мало того, что не уменьшилось, так еще и разрослось, поглощая угловой диванчик, столик и занавески.
Схватив с плиты ледяную кастрюлю с супом, я щедро вылила ее в огонь. Из огня медленно вырисовывалась внушительная черная фигура с бараньими рогами, на которых нарядной гирляндой повисли вчерашние макароны.
– Вам ч-ч-чего? – испуганно спросила я, со звоном роняя кастрюльку себе под ноги. Большая лапа, похожая на медвежью тянулась ко мне, объятая пламенем. На одном пальце коготь был обломан, зато других вполне хватило бы, чтобы превратить меня в экстремала, рискнувшую искупать гигантского кота.
– Я пришел за твоей душой! – снова послышался жуткий голос, от которого мне хотелось сжаться и спрятаться. Мне показалось, что говорило сразу несколько человек, но чудовище было одно! – Десять лет прошло, так что пора!
– К-к-какие д-д-десять лет? – жалобно спросила я, видя в огне пылающие глаза и зубастую пасть. Я сползла спиной по холодильнику, трясясь и почему-то заикаясь. – О ч-ч-чем это вы?
– Ты продала душу десять лет назад! – страшно взревел голос. Я еще удивилась, как это бдительные соседи не прибежали на шум! Нет, значит, когда у меня телефон вирирует, мне дыру в стенке пробивают с криком: «Выключи перфоратор»! Или когда мужик заводится, так тут же налетают: «Хватит мучить котенка, живодерка!». А тут демон, и тишина!
Склизкая макаронина упала с демонического рога на пол, пока я, отчаянно грызя акриловые ногти, пыталась вспомнить, когда и кому умудрилась продать душу.
– Нет, – категорически ответила я, слегка успокаиваясь. У меня жизнь перед глазами пролетела, но фактов продажи души зафиксировано не было! – Я не заключала никаких контрактов, не подписывала никаких бумаг кровью, не вызывала демонов. Я вообще не имею к этому никакого отношения!
– Ха! – послышался страшный смех, от которого зазвенели кружки и ложки. Голос демона стал притворно снисходительным. – Наивная! На! Держи!
У меня в руках очутилась горячая желтая, как свежий блин, бумага. Я прищурилась, пытаясь разобрать готичные буквы с жуткими, почти не читаемыми, насечками. «Моментальное душевное кредитование без ритуала, кровавых подписей и прочей волокиты! С того момент, когда вы произнесете: «Я душу дьяволу продам за…» и получите желаемое, договор автоматически считается заключенным и исполненным!».
Пока я вдумчиво перечитывала это постановление, у меня шевелились на неприличных местах призраки сбритых волос. Я отказывалась верить в то, что вижу, поэтому гордо вскинула голову и вернула бумагу обратно.
– Я не продавала душу! Вы ошиблись! – дрожащим голосом настаивала я, пытаясь вспомнить, что могла попросить взамен? Хорошо, как это так продешевила?
– Все так говорят, – ухмыльнулась