иногда всё же достигают поверхности плит. И тогда вода нагревается. (Ну, всё-таки – восемьдесят градусов!) И поднимается, дополнительно перемешивая слои океана. Так что температура воды в местных океанах – около сорока градусов, и планктон в ней так и кишит: много минеральных, и питательных органических частиц!
– Мать. – Джо тяжко вздохнул, – Всё это действительно очень сложно. И то, что плиты утолщаются-утончаются, и то, что почва сквозь них не проваливается, и то, что невидимо, но приводит в движение весь этот чёртов постоянно самовыворачивающийся, словно женская резинка для волос, бублик, и что скрыто там, внутри планеты… И мы понимаем, что соорудить такое, и поддерживать его «в рабочем» состоянии под силу лишь какому-нибудь мерзавцу вроде того Бога, что мы встретили два года назад. (См. рассказ «Все социологи – сволочи».) Но ведь жизнь на поверхности – есть?
– Есть.
– А вот есть ли там кто-нибудь, кто мог бы претендовать на звание «венца творения»? То есть – человек? И из-за кого стоило бы затевать как раз – «социологическое» исследование? Заставляя того, например, мигрировать вслед за движением поверхности, или уж – строить убежища, которые позволяли бы… Переживать долгую ночь?
– Нет. Пока, – Мать подчеркнула тоном это слово, – нет.
Джо переглянулся с Полом. Похоже, им одновременно пришла в голову одна мысль. Но первым успел озвучить её Пол:
– Так всё это сделано, чтоб проверить, преобразуется ли какая-нибудь «продвинутая» местная обезьяна в таких условиях – в Хомо сапиенса?
– Во-первых – не обезьяна, а примат. Некультурный ты наш. – Джо криво усмехнулся, – А во-вторых – Мать же нам его показывает.
Действительно, на боковом экране, над штурманским пультом, уже несколько секунд медленно поворачивалось вокруг своей оси странное волосатое создание, и голограмма была вполне внятной.
Впрочем, ничего «странного», если уж говорить честно, в создании не было – Джо и Пол видывали будущих «Хомо» несколько десятков раз. И устройство тела вполне укладывалось в «типовое». Джо отметил короткие кривоватые ноги, и бочкообразный торс с могучей грудной клеткой. Передние же лапы-руки были длинны, и, судя по кистям, приспособлены для скакания по деревьям – большой палец ещё не противостоял четырём остальным. Следовательно, до «орудий», вроде «скребков» или «ножей», тут дело ещё не дошло.
– Ур-ра! – ликование Пола традиционно было утрированно преувеличено, – Обезьяна! Почти орангутанг. (Ну, рыжая же!) Стало быть, цивилизацией и не пахнет! Значит, можем смело спускаться, и шарить в поисках чего-нибудь интересного! Поскольку по формулировочкам из нашего Законодательства запрещено посещать только планеты с цивилизациями!
– Вот уж ничего подобного. Нам запрещено посещать любые населённые планеты. Ну, или как в случае с Супермозгом, (См. рассказ «Эгоистичный гад».) такие, где «производится хозяйственная деятельность». Правда, здесь она, конечно, не производится. Но уж планета – населена! Однако! Поскольку