раздражение плещется через край, грозя затопить все вокруг.
За непроницаемой маской я ничего не увидеть, но, кажется, мужчина усмехнулся. Не сдается, показывает на портьеры.
– Надеюсь, эта маска приклеится к твоему лицу до скончания веков, – желаю с милейшей улыбкой и заглядываю за плотную бархатную ткань.
В унисон с пульсом звучит приглушенная ритмичная мелодия. Спина Мадины, закрывает обзор. Мягкий свет бликами плавает по потолку, гуляет по просторному помещению.
Прижала к себе одежду, портьер холодом облизал обнаженную спину.
– Чего так долго? – недовольно вопросил некто, кого я не вижу. – Где остальные?
Выглядываю из-за Мадины. Теперь понятно, почему она застыла и предпочла не двигаться. Картина… впечатляющая. В самом отвратительном смысле слова.
Часть пространства скрывает густой полумрак – и к лучшему! На достаточном расстоянии от входа на черном кожаном кресле восседает блондинка. Хорошо помню ее взгляд, пожирающий Малина.
Прикрываю веки, прогоняя непрошеное воспоминание.
У ног блондинки на полу сидит парень. Я точно видела его в нашем блоке, он из приезжих, но старше. На его шее блестит черный ошейник с шипами. Рука согнута в локте, на ладони поблескивает блюдо с клубникой.
Пальцы с острыми алыми ногтями берут одну ягоду, пухлые губы смыкаются вокруг нее.
– Что это? – тихий писк за спиной отвлек от поразительной картины.
Нэнси с неприкрытым ужасом обводит помещение взглядом. А посмотреть есть на что.
Столичные… «хозяева»…
У дальней стены на диване двое столичных бурно что-то обсуждают, а перед ними на четвереньках стоит девушка. Лица не рассмотреть. Ее голая спина используется в качестве столика. Она вздрогнула от холодного дна бокала с чем-то темным. Неприкрытая грудь, похоже, совершенно никого не смущает.
Мы двигаемся в сторону, чтобы однокурсники могли зайти.
О чем я переживала? Что я раздета? В сравнении с большинством здесь я даже не голая.
Слева, там, где зал сужается и уходит вглубь, столичный затянул девушку в нишу. Черная юбка толком ничего не прикрывает, грудь обтягивает короткий топ. Ажурная маска на лице могла бы сбить с толку, но я готова поклясться, что это Джана.
Тонкую шею обхватывают пальцы. Столичный скрывается в темноте ниши, а девушку повернута лицом ко всем желающим на нее посмотреть.
Мне кажется или я действительно услышала его приказ:
– Ни звука, поняла?
Джана кивает, выгибается. Пальцы продолжают крепко держать ее шею. Джана закусывает губу, веки с трепетом опускаются. Короткие ритмичные движения не оставляют сомнений, что с ней делает столичный.
– Проходите, не стесняйтесь, – тянет блондинка и прячет во рту очередную ягоду.
Я кривлюсь не скрываясь. До чего все же противный голос.
– Ищите своего хозяина. Вам скажут, что делать, – подсказал проходящий мимо слейв.
В одной руке коктейль, в другой – опахало. Он быстро исчез в темном ответвлении.
– Убила