за существование, питаясь теми крохами человеческих эмоций и поступков, которые ее хозяин иной раз все еще испытывал и совершал.
– Вам нужна жена, – резюмировала Вера Витальевна и постаралась поймать взгляд собеседника, чтобы передать ему силу своей убежденности. – Женщина, которая каждый вечер будет ждать вас дома, любить и жалеть. И прощать, конечно, за все ваши глупости.
– Фигня, – сказал Половцев, который силой воли заставил себя сосредоточиться и уловить смысл сказанного. Он знал наверняка, что такой женщины не существует.
Вера Витальевна возразила, что никакая это не фигня и что если он любит Майю, он должен с ней объясниться. Причем не откладывая дела в долгий ящик, иначе все это затянется на годы, и вместо вина любви он будет тянуть жиденький компот быстро проходящих удовольствий.
Столь сложная метафора прошла мимо сознания Половцева, однако насчет любви и Майи он все понял правильно и мрачно поинтересовался:
– Это Сильвестр сказал?
Вера Витальевна твердо выдержала его взгляд, но ничего не ответила. Поэтому Стас решил, что, разумеется, Сильвестр. Спорить с Сильвестром ему не хотелось, к этому типу он относился с уважением и даже опаской, поэтому посчитал правильным со всем согласиться.
– Ну, допустим, я объяснюсь…
– Зачем – допустим? Нужно просто взять – и решить этот вопрос одним махом! – Маленькая женщина рубанула воздух ладонью, едва не опрокинув на себя чашку. Ойкнула, поднесла ее ко рту и жадно выпила чай маленькими глотками. – Нужно написать Майе письмо. В нем вы во всем признаетесь.
– Думаете, стоит? – засомневался Половцев, удивляясь про себя, куда это у них ушел разговор. – Зачем мне это надо?
Вера Витальевна тяжело вздохнула и ответила вопросом на вопрос:
– Вы принимаете витамины?
Половцев ничего не понял про витамины и смотрел на нее тупо, как козел, которому вместо морковки предложили старую тряпку.
– Так я и думала. Мужчина, который пьет витамины, имеет более насыщенный цвет лица. Если бы у вас была жена, она бы заботилась о вашем здоровье.
– Но я никогда не писал писем… – вяло запротестовал Половцев. Его тело как раз перешло в какое-то новое состояние, когда в голове ненадолго проясняется и все становится таким легким и понятным.
– Вам и не нужно писать письма. Жизнь – это конверт с одним-единственным любовным посланием. У вас есть почтовый набор?
– Почтовый… кто??
– Неважно, я все принесла.
Она действительно извлекла из сумки небольшую коробку, в которой лежали конверты, изукрашенные цветами, и листы бумаги с узорчатой каймой. Ручку она тоже притащила с собой и теперь положила все это добро перед Половцевым.
– Вот, – сказала она. – Не нужно никаких длиннот. Напишите коротко и внятно все, что вы чувствуете.
– А что… я чувствую? – с неподдельным любопытством спросил Половцев.
Все-таки он был симпатичным парнем, невзирая на щетину и помятую физиономию. Поэтому