А если Чича всё забудет, то в первый же день Толик получит от него по шее.
Нет, всё-таки хорошо быть волшебником! Хорошо, если одним движением пальцев можно сделать то, на что другой потратил бы годы! И пускай все завидуют!
Вот только что делать на школьном концерте? Первое мая уже на носу, но ещё ничего не удалось придумать. Хорошо бы посоветоваться с Мишкой, но тогда ему нужно всё рассказывать. Кроме того, в последнее время Мишка как-то странно стал поглядывать на Толика – наверное, завидует. Так ему и надо! Пусть завидует. А на концерте Толик выступит, как и обещал Лене Щегловой. Он не будет делать никаких чудес, а прочитает какое-нибудь стихотворение из «Родной речи».
Стихотворение Толик учил два дня. Он совсем отвык учить и подолгу бессмысленно глядел на строчки. Стихотворение не запоминалось. Но спичку он всё же тратить не стал, выучил сам половину. Дальше никак не училось. Толик решил, что половины будет вполне достаточно.
И вот наступило двадцать девятое апреля. К шести часам вечера в школе собрались принаряженные родители. Пока ребята таскали в зал стулья, родители степенно прохаживались по коридорам, знакомились друг с другом. Папы потихоньку, совсем как старшеклассники, бегали курить в уборную. Папа Толика быстро нашёл какого-то любителя футбола, и они вдвоём пинали ногами воздух, показывая, как нужно бить мяч резаным ударом «сухой лист».
Лена Щеглова, похожая на парашют в своём капроновом платье, утащила Толика за кулисы.
– Ты с чем выступать будешь?
– Стихотворение, – ответил Толик. – Законное. «Широка страна моя родная».
– Это же песня!
– Ничего, – сказал Толик. – Законно будет.
Лену позвали, и она убежала. Толик покосился на Лёню Травина, стоящего рядом со скрипкой.
– Скрипеть будешь?
Лёня с презрением посмотрел на Толика и затряс кистями рук, разминая свои музыкальные пальцы.
– Ты не очень долго скрипи, – посоветовал Толик. – А то все мухи сдохнут.
– Мне перед выступлением волноваться нельзя, – сообщил Лёня, – а то бы я тебе дал.
– А ты после выступления дай, – посоветовал Толик, но тут же вспомнил, какой он великий человек, и перестал задираться. Стоило ли тратить слова на какого-то ничтожного Травина.
Когда открылся занавес, родители дружно зааплодировали, хотя сцена была ещё пустая. Затем вышла Щеглова-парашютик и радостно объявила:
– Начинаем концерт учащихся младших классов, посвящённый празднику Первое мая.
Дальше Щеглова не успела ничего сказать, потому что на сцену выбежали четыре первоклассницы. Они стали танцевать польку. Одна первоклассница всё время путала. То она отставала от подруг и кружилась одна, а то вдруг останавливалась и смотрела, как будто не понимая, что делают остальные. В зале смеялись. И только под конец все поняли, что она делала это нарочно, изображая артистку-растеряшку.
Первоклассницам хлопали очень долго. Одна женщина хлопала так, что свалилась со стула. Потом