Поппи Дэнфорт. Прежде всего – она и осознание того, что сама мысль о ней меня возбуждала.
Я немного ненавидел себя за то, что произошло вчера. Она явно была хорошо образованной, умной и интересной женщиной и обратилась ко мне за словами помощи, несмотря на то что не являлась католичкой. И, вместо того чтобы видеть в ней агнца, нуждающегося в наставлении, в течение всего нашего разговора я был зациклен лишь на ее губах.
Я священник. Дал обет Богу, что до конца жизни больше не прикоснусь к чужому телу, да и к собственному – тоже, откровенно говоря. Но при этом мои мысли о Поппи были за гранью пристойности.
Мое призвание – быть пастухом, а не волком.
Не зверем, который проснулся сегодня утром, вжимаясь бедрами в матрас, потому что ему приснился очень эротичный сон о Поппи и ее плотских грехах.
При воспоминании об этом меня накрыло чувство вины.
«Я попаду в ад, – подумал я. – Мне точно не спастись от Божьей кары».
Потому что каким бы виноватым себя ни чувствовал, я сомневался в том, что смогу контролировать себя, когда снова увижу ее.
Нет, не совсем так. Я знал, что смог бы, но просто не хотел. Более того, не хотел отказываться от права хранить в своем сознании воспоминания о ее голосе и теле и ее рассказы.
Что и являлось проблемой. Преодолевая последнюю милю, я задался вопросом: что бы я сказал своему прихожанину, оказавшемуся в подобной ситуации? Как бы помог понять то, чего хотел бы Бог?
«Чувство вины – это сигнал, который подает тебе твоя совесть о том, что ты отклонился от пути Господня.
Покайся перед Господом в своем грехе открыто и искренне. Попроси о прощении и о том, чтобы он дал тебе силу преодолеть искушение, если оно снова возникнет.
И, наконец, огради себя от этого искушения».
Впереди появились церковь и дом приходского священника. Теперь я знал, что нужно сделать. Я собирался принять душ, а затем провести долгие часы в молитвах о прощении.
И о силе. Да, я собирался попросить у Господа дать мне силу.
При следующей встрече с Поппи я собирался найти способ сказать ей, что больше не могу быть ее исповедником. По какой-то причине эта мысль повергла меня в отчаяние, но я уже достаточно долго служил пастырем, и кому как не мне знать, что иногда лучшее решение сопровождается огромной болью, пусть и непродолжительной.
Я остановился на перекрестке в ожидании зеленого сигнала светофора. Теперь, когда у меня был план, которому необходимо следовать, словно камень с души свалился. Все должно было наладиться, я в этом не сомневался.
– Бритни Спирс значит?
Этот голос. И хотя я слышал его всего дважды, он оставил в памяти неизгладимый след.
Пусть это было ошибкой, но я все равно повернулся, вынимая наушники из ушей.
Она тоже была на пробежке и, судя по всему, покрыла немалое расстояние, как и я. На ней были спортивный бюстгальтер и непростительно короткие