догадался вымыть машину, а то мне показалось, что от нее попахивало. Видимо, не все яйца, которые до нас долетели, были свежими.
На следующий день заняться дайвингом не получилось. Более того, Марина с Вадимом вообще не встретились. Приятель Избуцкого, у которого был юбилей, умудрился с утра сломать ногу и вместо ресторана угодил в больницу. Торжество, естественно, отменили и перенесли на неопределенный срок. Огорченный Виктор Федорович решил этот день посвятить домашним делам, до которых у него обычно руки не доходили. Сразу после завтрака он громогласно объявил:
– Надо наконец разобраться в библиотеке и кабинете. И переставить мебель в комнатах на третьем этаже. Кстати, давно хотел по-другому развесить там гравюры.
Марина позвонила Вадиму, который бодро сказал, что все это ерунда, они еще найдут время понырять, и что он ждет ее звонка, когда она освободится.
«Дядя расстроен и поэтому капризничает», – решила Марина. Третий этаж был необитаем. Там никто никогда не жил, и лишь Анжела два раза в неделю поднималась по красивой винтовой лестнице, чтобы пропылесосить ковры и мебель да смахнуть пыль. На третьем этаже было пять комнат, заставленных антикварным хламом, и небольшой кинозал. Для чего вообще был построен и оборудован оказавшийся лишним этаж, оставалось загадкой. Спросить об этом у дяди Марина не решалась. Вдруг это памятник несбывшимся мечтам?
В качестве тягловой силы решили использовать водителя Лешу, который без труда выжимал стокилограммовую штангу. До обеда они едва-едва успели навести порядок в библиотеке. Виктор Федорович хотел расставить книги так, чтобы в этом ощущалась гармония. В поисках гармонии они провели почти пять часов. Леша признался Марине, что, качая железо в спортзале, он устает гораздо меньше, нежели ползая вверх-вниз по лестнице со стопками увесистых томов.
Затем наступила очередь кабинета, где тяжеленный письменный стол красного дерева переползал от стены к стене раз восемь. И каждое его новое местоположение Избуцкого не устраивало. Взмокший Леша шепотом матерился и намекал то на премиальные, то на больничный лист. Ближе к вечеру, когда Избуцкий при помощи Марины и Леши взобрался на необитаемый этаж, у них открылось второе дыхание.
В итоге Виктор Федорович ушел спать вполне удовлетворенный проделанной работой. Леша отправился снимать стресс в любимый пивной бар. А Марина набрала номер Вадима.
– Привет, это я.
– Как себя чувствует маленькая хозяйка большой виллы?
– Я не хозяйка, а помощница по хозяйству.
– Это неважно. Вы уже закончили переставлять тапочки и менять местами цветочные горшки?
– Смейся, смейся. Я устала, как Красная Шапочка после битвы с Серым Волком.
– Прости, я, наверное, в детстве невнимательно читал Шарля Перро. Видимо, там есть ускользнувшие от меня батальные сцены.
– Не умничай, я фигурально. Ты что делаешь?
– Ужинаю в обществе фотомоделей у себя на яхте.
– Очень смешно.
– Не сердись. Сижу в номере, пью