могла бы кусков сто в неделю зарабатывать.
Им принесли пиво – Ким убрал сигарету за ухо.
– А чё это ты такой радостный? – игриво спросила Тома. – Опять кому-то присунул?
– Ага, – на лице Кима появилась довольная улыбка.
– Покажи инсту, – у девушки загорелись глазки.
– Да у нас как-то даже времени не было…
– Ох и мудак же ты, Кимми, – его подруга снисходительно улыбнулась.
– Ага. Именно поэтому я так часто трахаюсь.
– Ой, прекрати, – Тома нахмурила аккуратно нарисованные брови.
– Нет, ну а что! Я лишь говорю то, что вижу, – поднял руки Ким. – Стоит мне переспать с девушкой и забыть о ней – вуаля, личка ломится от признаний в любви и нюдесов. Но как только я начинаю вести себя как хороший парень: дарить цветы, делать романтичные сюрпризы – и даже не заикаюсь о сексе – тут же слышу глухой шлепок! Знаешь, что это за звук?
Тома вопросительно уставилась на него, глотнув вьетнамского пива.
– Это захлопывается вагина, – продолжил Ким. – Красоток вроде тебя постоянно окружает целый рой мальчиков-зайчиков, которые и розочку готовы подарить, и за ручку в ресторанчик сводить – выслушать, да ещё и вести себя прилично! Для вас это слишком привычная картина – вам скучно. Зато, когда появляется какой-нибудь мудила вроде меня – желательно, ещё и с лицом гориллы-уголовника – бинго! «Вау, ему плевать на то, что я думаю и что я чувствую? Он тушит бычки об меня? Это что-то необычное – пожалуй, дам ему!» Если он ещё и скейтер, так вообще джек-пот.
– Господи, ну и чушь, – брезгливо выдохнула Тома. – Любой девушке нравится галантность. Просто, когда парень на третьем свидании стесняется тебя даже за руку взять, он автоматически переходит из лиги «хороших парней» в лигу «подружек». Вы, мужики, вечно ждёте, что мы всё сделаем за вас: и в щёчку чмокнем, и в кроватку уложим, и письку пососём. У гориллы-уголовника перед мальчиком-зайчиком есть два преимущества – прямота и настойчивость. Конечно, это иногда подкупает. Но конченные мудаки и мамкины плохие парни нравятся разве что тупым малолетним педовкам.
– А других мне и не надо, – расплылся Ким в мерзкой улыбке.
Им принесли еду. Беседа на какое-то время затихла. На белой клеенке с синими узорами стали появляться прозрачные рваные круги – глянцем они поблёскивали в лучах ламп дневного света. Ким добавил ещё один протуберанец, допив бульон Фо из миски и поставив её на стол. Тома давно расправилась с немами и сейчас лениво тянула пиво.
– Как там у тебя… С родителями? – девушка осторожно порвала затянувшуюся тишину.
– Ничего. Вообще ноль, – резко помрачнел Ким. – Они реально как будто испарились. Ни вестей, ни зацепок. Ничего. Полиция футболит.
Он достал из-за уха сигарету: взял её за тонкую талию и начал постукивать по столу.
– Ким, они не…
– Конечно, они ведь не на одиночный пикет вышли, – прервал