И, не выдержав зрелища выпученных глаз дам, заржал. Кроме Сарочки, все остальные были в недоумении, и зрелище за столом было еще то. – Да пыльца Марьина – тоже ресурс, пусть и пока непонятный, – ткнул он пальцем в кучки переливающихся пылинок, – а значит, нефиг разбазаривать! Надо складывать про запас! А то те же Лисовские, за тобой таскаясь, уже мешок себе набрали, прохиндеи. Сказали, за чистотой следят, чтобы тебе помочь, а сами наверняка задумали что-нибудь. Ведь рано или поздно ты и с крыльями, и с магией разберешься. Рорх обмолвился, что в тебя такая прорва магии, той штукой за многие годы накопленная, закачалась, что они испугались. Чтобы лича напугать, это надо о-го-го, это тебе не студентики с ихними фокусами.
Марья поежилась от запоздалого ужаса, ведь и правда всякое могло случиться.
– Так вот я о чем, – гнул завхоз свою линию. – Ресурс надо, значит, собирать и складывать! Вот активатор сбора, счас привяжем к тебе и банковскому ключу, и все. Вся твоя блестючесть будет в банк перемещаться, в хранилище! И в сохранности, и чистота вокруг, и запас на всякий случай. – Он довольно прищурился. – Только эта штука, когда ресурсы собирает, звуки всякие издает, разные, в зависимости от того, что собирает. Они не всегда приятные бывают. В некоторых шахтах, говорят, заглушки в ушах носят, чтобы не спятить, но, может, на блестюшки нормально будет. – Он покрутил дырявый шарик в руке. – Если что, отключим. Пробовать-то будешь?
Марья пожала плечами.
– Не попробуем – не узнаем. А так, может, и правда нормально будет, хоть на первое время, – философски заключила она.
Гоблин что-то потыкал, покрутил, настраивая. Потом, следуя его указаниям, Мария Спиридоновна прикрепила пряжку к браслету, и та, мигнув пару раз, слилась с ним, оставив только оттиск банковской печати. Завхоз поковырялся еще в ее браслете и, наконец удовлетворенно хмыкнув, велел нажать на печать. После нажатия шарик подскочил в воздух, закрутился вокруг своей оси, заметался по всему помещению хаотичными зигзагами, и во все его отверстия стала затягиваться пыльца, как будто внутри включили микропылесос. Зрелище было залипательное, а звук работающего шарика напоминал шуршание песка в песочных часах и совсем не раздражал. Минут за десять все вокруг было собрано, и шарик завис у Марьи за плечом, ловя отлетающие при движении искорки пыльцы.
– А эта штука будет реагировать только на мою пыльцу? – Марья вспомнила, что фейки частенько сидят у нее на плечах, а уж у них-то пыльца с магией, и неизвестно, что произойдет, если они в банке перемешаются.
– Настроена только на твою. Я так понимаю, фейская пыльца индивидуальна, и значит, на другую этот собиратель не среагирует. Однако в общежитии его включать нельзя, – подкинул ложку дегтя в мед завхоз. – Только в общественных местах, на улице и в главном корпусе. В общежитии он, скорее всего, выключится сам. Впрочем, я захватил еще парочку для О'Валинтера, пусть поковыряется в них, может, что и придумает.
Вставая из кресла-качалки, убирая спицы и разглаживая шарфик, Марья