удивленно спросил:
– Основателем новой династии?
– Совершенно верно, императором китайского народа, а не маньчжуров.
– Ты хочешь, чтобы я изгнал маньчжуров из Китая?
– Да. Ты так же будешь императором, но, вместо того чтобы будущие поколения считали тебя преступником и проклинали, почему бы не заложить хороший фундамент и не приложить усилия, чтобы основать выдающуюся и возрождающуюся династию для всех последующих поколений?
Цяньлун по своей сути был человеком больших амбиций, поэтому после этих слов его сердце невольно встрепенулось. Цзялуо понял, что его слова возымели желаемый эффект, и продолжил:
– Будучи императором, ты лишь наследуешь заслуги бывших правителей. Что в этом особенного? Посмотри на этого человека.
Цяньлун подошел к окну, направив свой взгляд вниз, куда указывал пальцем Чэнь, – вдалеке он увидел крестьянина, вспахивающего мотыгой поле. Чэнь Цзялуо сказал:
– Если бы он родился в императорском дворце, а ты в его крестьянской семье, то он стал бы императором, а у тебя не было бы другого выбора, кроме как пахать поле.
Цяньлун всегда думал, что небом ему были дарованы мудрость и могущество, но он был далек от других выдающихся личностей, и в этот момент он почувствовал разочарование. Чэнь Цзялуо продолжил:
– Когда на свет рождается человек, его жизнь пролетает как одно мгновение. Если он за свою жизнь не совершит ничего стоящего, то сгниет под травой и деревьями в мгновение ока, не оставив после себя и следа, его имени никто не вспомнит. Императоры прошлого, основавшие свои благородные династии, были поистине великими людьми, настоящими героями, возьмем, к примеру, Гао-цзу[10] – императора династии Хань, или Тай-цзуна[11] – императора династии Тан, или же Хунъу[12] – основателя династии Мин. Даже монгола вроде Чингисхана[13] или маньчжуров Нурхаци[14] и Хунтайцзи[15] можно считать выдающимися. А вот последний император династии Хань, Сянь-ди[16], или же Чунчжэнь[17], последний правитель Мин, не внесли никакого вклада в историю. В чем тогда смысл иметь власть?
Каждое слово проникало прямо в сердце Цяньлуна. После того, как он узнал, что он ханец, он несколько раз намеревался издать приказ, чтобы придворные служащие сменили одеяния на ханьские, но его мать и маньчжурские министры остановили его. Он подумал, что если действительно последует словам Чэнь Цзялуо и выгонит маньчжуров за границы Великой Китайской стены, вернет власть своему народу, то станет основателем новой династии, и тогда его достижения можно будет сравнить с Лю Баном и Ли Шиминем.
Пока он обдумывал свой ответ, вдалеке вдруг раздался собачий лай. Заметив, что Чэнь Цзялуо нахмурился, пристально смотря куда-то вдаль, он выглянул наружу и увидел двух человек с четырьмя необыкновенно огромными гончими псами, стремительно направляющихся к пагоде Шести Гармоний.
В одно