потому, что действительно нужно.
Не знаю, отвечает он или нет. Музыка так и не утихает, потому и не слышу. Да и внимание приковывает совершенно иное. Вернее, наоборот. Невозможно игнорировать любопытство в глазах каждого встречного, пока белый суперкар позади меня разворачивается по территории стоянки и уезжает. Слишком много тех, кто замечает, начиная шушукаться между собой, совершенно не стесняясь того, что я ещё здесь, не совсем прошла мимо.
В общем…
Добро пожаловать в будни школы «Бахчешехир»!
Я к презрительным и высокомерным взглядам давно привыкла, поэтому не обращаю никакого внимания на них. Музыка в наушниках помогает справиться со всем тем ядом, что сочится в чужих словах, летящих вслед. Иду прямиком на урок.
Первым должна быть история. Преподаватель обычно приходит задолго до звонка, подготавливая доску к будущим занятиям, и сегодняшний день не становится исключением, поэтому урок проходит для меня относительно спокойно. Если не считать многочисленных уведомлений, что приходят не только на мой телефон, но и всему классу.
Всё те же идиотские рассуждения и домыслы в социальных сетях о том, что я вчера натворила, не всегда справедливые и правдивые.
Их я тоже игнорирую.
К чему расстраивать себя ещё больше, чем уже есть?
Ещё бы одноклассники перестали так подленько хихикать и бросать в мою сторону косые снисходительные взгляды… Не перестали. Ни после первой пары. Ни после второй. А в перерыве между ними и вовсе:
– Как невежливо, Асия, – доносится с иронией за моей спиной ровно в тот момент, когда я вешаю рюкзак на спинку стула и собираюсь устроиться.
Разворачиваюсь. Ведь ни в коем случае нельзя стоять спиной к той, кому принадлежит этот тягучий голос. И нет, на этот раз не в мнимом уважении дело. Банально опасно. Дерья Шахин пусть и моя ровесница, но настоящая анаконда: та, кто не просто больно укусит, а сразу заживо сожрёт, не подавится, и та, кто имеет в подчинении не меньше десятка мелких гадюк.
– Невежливо? – переспрашиваю.
Не потому, что хочу поддержать диалог. Не отстанет же, пока не выскажется и не получит то, что желает. Иначе бы на хорошеньком ухоженном личике сейчас не светилось столько неприкрытого довольства. Тогда как любая другая на её месте вопила бы, плевалась ядом или, того хуже, сразу бы набросилась, будучи официальной возлюбленной Каана Дикмена. Любая другая – да. Но не она. Ей такое не к лицу. У Дерьи Шахин на это есть сподручные.
– Ну как же? Конечно, невежливо, – округляет глаза с театральной искренностью анаконды. – Целое утро прошло, а ты так и не соизволила извиниться, – склоняет голову чуть вбок с самым заинтересованным видом, кокетливо закрутив витой светлый локон вокруг указательного пальца.
Хотя недолго эта её видимая беззаботность сохраняется. Подведённые коричневым карандашом идеальные брови взлетают вверх, изображая удивление, когда последующая пауза затягивается. Я не отвечаю. Вспоминаю