приведу себя в порядок?
– Да ты и так похудела, – киваю на её фигуру, скрытую под тонким халатиком.
– Да уж, конечно. А как у тебя здоровье? Головные боли не беспокоят?
Резко вздыхаю и закатываю глаза.
– Выключи Мамаситу, Мия, – со смешком выговариваю, но твердо. – У меня всё нормально.
– Прости, – она деликатно откашливается и опускает взгляд на мирно спящую дочку. – Я не со зла. Беспокоюсь о тебе, Юль.
– Совершенно незачем.
– Ты больше не ходишь к психологу?
– Нет, не вижу смысла.
– Ясно… Может, сменить специалиста?
– Нет.
– Прости ещё раз.
Киваю и помешиваю суп.
– Да, всё нормально, –оборачиваюсь и упираюсь поясницей в столешницу. – Мия, можно задать тебе вопрос?
– Конечно. Ещё спрашиваешь.
– Обещай, что никому не расскажешь? Это секрет.
– Кому? – усмехается она. – Тае? Или молокоотсосу?
Разводит руками.
– Мирону, например…
– Миру? – задумывается. – Он в последнее время, кроме фирмы своей, и диплома ничего не замечает, – фыркает. – Поэтому думаю, даже если ему что-то рассказать, он пропустит мимо ушей.
– Ладно, – киваю и опускаю взгляд на свои ноги, облаченные в тонкие легинсы и белые короткие носочки. – Я хотела спросить, про Льва… – морщусь и упрямо договариваю, – Викторовича.
На кухне вдруг становится тихо, только суп булькает в кастрюле.
– Про Лёву? – взгляд Мии из полусонно-безразличного превращается в цепкий и внимательный.
– Угу, – потираю шею сзади.
Конечно, она всё поймёт. Ну и пусть. Невыносимо носить это в себе одной.
– Что именно про него? – она непонимающе мотает головой.
– Ты же с ним… ну… встречалась? – закусываю губу.
– Было дело. Только при Мироне не вспоминай, – усмехается, поднимаясь. – Рука отсохла, капец.
– Не буду при нём вспоминать… А у вас… всё серьёзно было?
– Что ты имеешь в виду? И зачем?
Мия укладывает Таю в небольшую люльку, отделанную белым кружевом, поправляет халат на груди и снова смотрит на меня. Делает паузу, подозрительно сужая глаза.
Словно натянутая струна напрягаюсь.
– О нет, Юль. Только не говори, что…
Чёрт. Что ж так сложно-то?…
Резко отворачиваюсь к кастрюле и тут же ошпариваюсь, отскакивая. Трясу рукой как ненормальная, боль сносит всю защиту.
Всхлипываю от боли, благодаря Бога за то, что у меня есть легальная причина пореветь.
Мия обнимает сзади, голос становится мягче.
– Вы такие разные, Юлька. Я даже не знаю, чем тебя утешить. Он такой взрослый, огромный. Не представляю вас вместе. Что-то несовместимое.
Рушит все мои надежды. А что я хотела?.. Я и сама всё это знаю, но сердцу не прикажешь.
– Он ведь не женится на Морозовой? – спрашиваю с надеждой, понимая, как жалко звучит мой голос.
– Морозова, которая Дана? Хм-м. В первый раз слышу. А они встречаются?
– Не знаю, –