мысленный сигнал. Хозяин пришёл.
Из глубины комнаты донеслось утробное урчанье. Затем – клацанье когтей по каменному полу. В коридор выдвинулась морда – оскаленная лохматая морда твари, которой пугают детей перед сном. Пасть, усеянная рядами острых клыков, длиной не уступающих моим ножам. Льдисто-голубые глаза с вертикальными зрачками. Белая как снег шерсть. Мощная грудь и лапы.
Встречная волна тепла.
Ментальная волна.
Передо мной стояло самое опасное существо континента. Полярный рлок. Гибрид, выведенный и прирученный древними охотниками Гипербора и взятый на вооружение Гильдией Ножей. Хищник, созданный для охоты на других хищников. Вершина сухопутной пищевой цепочки. Рлоков в этом мире немного, они хорошо убивают, но плохо размножаются в естественных условиях. А ещё они обладают некоторыми психическими способностями. Растут вместе со своим хозяином, привязываясь к нему плотно и навсегда. Могут прожить не одну сотню лет – само совершенство. Вот только, если хозяин умирает – умирает и его рлок. Медленно чахнет. Не пьёт и не ест. Пока не издохнет. Такова природа этих чудовищ.
Я дал ему имя.
Рык.
И эта кличка полностью соответствует монстру, способную объединить звук и кинетическую ярость в одно целое – чтобы снести любую преграду на пути. Кому, как не мне, знать, что стальной дверью его не остановишь.
Мой единственный друг в Ламморе.
Так получилось.
Друг детства. Друг навсегда.
В холке рлок был мне почти по грудь. Ему было жарко во всех городах ниже полярного круга, поэтому я селю его в подвалах. Эти создания неприхотливы. Когда не спят или не едят – их разум витает в окружающих пространствах. Рыщет в поисках жертвы.
Горе тому, кого рлок выберет целью.
Или выберет его хозяин.
Я почесал тварь за ухом. И был награжден мысленным прикосновением.
– Пойдём, Рык. Мы уезжаем.
Глиссад вжался в стену, когда мы проходили мимо. Рык попробовал на вкус липкий страх, стекающий с капитана стражи, и поделился его частью со мной. Глиссад был хорошим солдатом. Закалённым в боях и не из робкого десятка. Просто у него в детстве была няня. И вьюжными вечерами она рассказывала ему жуткие сказки про рлоков.
А в моём детстве вместо няни был рлок.
Нас не провожали. Всем было ясно, что я не вернусь.
Ламморская ночь отшатнулась, и меня окружил жаркий день Мглистого Брода – моего последнего пристанища. Я заметил, что стою на террасе, держась за ограждение и уставившись в зелень сада.
Воспоминания схлынули.
Иду к колодцу. Налегаю на ворот, вытаскиваю ведро с водой. Жадно пью. Мою руки, лицо, шею.
И понимаю, что не один.
На террасе – седой мужчина лет пятидесяти. В поношенной дорожной одежде и островерхой шапке. Стоит вполоборота, я вижу заплечный мешок. Опирается на посох. Правда, посох не похож на те, что используют волшебники. Скорее, шест. Длинный, прямой. Без набалдашников, амулетов и прочей чепухи.
Я заглянул в его серые глаза.
И прочёл путь.
Глава