громкий треск стекла. В окно влетела огромная светлая птица с длинной головой. На теле ее была блестящая чешуя, а глаза светились огнем. Существо напало на доктора, схватило его лапами и унесло прочь из дома. Из груди вышел непроизвольный крик от ужаса. Нигай закрыл мне рот рукой.
«Тише, девочка! Доктор сделал тебе приятно. Ему начертана дорога, – он кивнул в сторону окна. – Теперь моя очередь, – добавил он и разорвал тонкую ночнушку».
Я чувствовала облегчение оттого, что осталась наедине с Нигаем. Руки его блуждали по телу. Но вместо наслаждения, ощущала холод. Он проводил ладонью от икры до бедра и выше. На коже оставался ледяной след. Вспомнив свой сон, поняла – птица унесла доктора в горы. В страхе я отстранилась от холодного Нигая.
«Что, если он в сговоре с той птицей?»
Сон еще долго не отпускал мысли. Оглядываясь по сторонам, я искала обоих мужчин. Страх и замерзшие ноги сковывали движения. Окно в комнате осталось целым. Это был всего лишь кошмар. С трудом я нащупала шерстяной платок висевший на изголовье кровати и укуталась в колючее плетение. Так и не расстелив постели, легла на подушку и закрыла глаза. Захотелось вернуться в этот кошмар без зазрения совести.
В полдень бабушка шепотом сообщила, что завтрак уже стынет на столе. Открыть глаза было непросто. Я села в кровати, закрыв собой найденную записку, и улыбнулась Анне. Взбодриться с утра под холодной водой было необходимо.
В длинной белой ночнушке, которую подарила бабушка, я вышла на завтрак. Сделав несколько глотков горячего чая, заметила силуэт доктора на крыльце сквозь окно в стене перед самым столом. Александр вошел в дом быстро, как ни в чем не бывало. Машинально я прикрылась и встала со словами: «Я схожу за платком».
Бабушка остановила меня и вызвалась сама принести накидку. Старушка суетилась. Доктор надевал свою амуницию в прихожей.
Запахнув серый мягкий халат посильнее, я наблюдала за тем, как Александр копался в своем чемоданчике. Бабушка уже вышла на улицу, чтобы поговорить со старым соседом на мотоцикле. Тот поглаживал густые усы и рассказывал что-то моей Анне, потом рукой махнул в сторону поля и расхохотался.
«Уж лучше, чем пугать бабушку странностями, происходящими прошлым вечером», – подумала я и заметила, что доктор уже разбинтовал ногу.
– Рана выглядит хуже. Ты что решила поучаствовать в марафоне с порезом на ноге? И бинт испачкан землей, – доктор напряженно указывал мне на коричневое пятно, на белой марле, которое смешалось с кровью. – Давай договоримся. Ты какое-то время не будешь выходи́ть из дома, пока нога не заживет, – он настойчиво давал рекомендации. Но слушала ли я их в тот момент, когда голова была в мыслях, о соседе… почему он не пришел спросить про мое самочувствие? Мне хотелось верить, что с ним было все в порядке. – Нужно делать массажи и закладывать в рану мазь. Я смогу приходить по вечерам, – его руки скользили по ноге все выше и уже касались икры. Все повторялось будто во сне, но я была не готова к этому.
Конец