что, дорогой «золушк», время близится к полночи, пора делать ноги, пока ОНА не увидела, что ты не «ее господин», а тыква, причем старая. Уходить надо гордо. С гордо поднятым, пусть и облезлым хвостом».
Что эта дурочка пошлет фотки, которых наделали немало, ОН особо не переживал – жене на него пофиг. Наверняка у нее таких фотосессий за три месяца набралось не меньше.. Если подаст на развод, так даже лучше..
ОН устал. От всего. От баб, от себя, своей гонки за молодостью.
От охоты он тоже устал – пусть молодые охотятся.
Он подумал и понял, что им тоже не завидует – знал, что их ждет, если выживут. Завидовать нечему. Все что хотел, получил, даже больше, чем смог съесть.
Теперь ОН хотел одного – покоя и просто жить, ни на кого не охотясь, никому не завидуя, никем не восхищаясь, никого не осуждая. Какие уж тут осуждения, когда сам докатился до такого..
Через четыре часа ОН уже сидел в самолете, который уносил его в Симферополь. Куда он отправится дальше, не думал. Там видно будет.
Самолет двинулся по взлетной полосе, задрожал, набирая скорость. ОН ощутил восторг, чувствуя как набирают силу и крепнут его стальные крылья, которые вот-вот поднимут его в воздух и ОН, новорожденный дракон, полетит к морю, чтобы там, если повезёт, завершить свое последнее преображение перед лицом вечности…
Сказка третья "Поцелуй на войне"
Младший лейтенант Самохин сразу заприметил шуструю Первухину Аню, которая появилась в их полку с очередным пополнением. Санинструкторов катастрофически не хватало – поубивало. Выносить раненых с поля боя было некому. Глядя на хрупкие девичьи фигурки новеньких, становилось еще хуже – они свои сапоги еле носят, а там взрослых мужиков таскать. Хорошо, если ранение позволит хоть немного помочь санитарке. А если боец без сознания, тогда как?
Однако вскоре миниатюрная Первухина получила свою первую медаль за то, что вытащила сразу четверых. Из них одного как раз такого, без сознания. Действовала грамотно: развернула его же плащ-палатку, перекатила на нее бойца и потащила. Сначала дело шло плохо – на несколько сантиметров тело сдвинется и дальше ни с места – мешает небольшой холмик. Девушка под край палатки залезала, скрючившись, потом распрямлалась или ногами перед собой упиралась и так раз за разом протащила раненого метров пять. По вздыбленной перепаханной взрывами земле это было адовой работой, но деваться некуда, тащила, как могла и дальше, уже не соображая. Потом пошло немного легче – попался травянистый участок, брезент по ней, можно сказать, скользил. Раздался характерный визг летящей мины. Аня машинально прикрыла собой раненого, упав на него сверху. Взрыв. Обоих подбросило. От удара о землю боец очнулся. Увидев над собой девичье лицо, улыбнулся, не ожидал.
–Думал, ангел, а я того…присмотрелая, а у него лицо нашей Первухиной!
Так и доползли, она впереди тащит, а он толкается ногой, рукой подтягивается и командует:
–И раз! И два!
Вытащила «слона», как потом шутили, глядя на спасенного