не было. Только сжимали в тисках промерзшие пальцы. С тоской подумал о зимних ботинках, оставленных в квартире, с такой толстой подошвой, как резина у трактора, выложенных мехом изнутри. И невольно поежился, встряхнулся. Оторвал себя от столба и пошел по улице, надеясь согреться хоть в движении. Старательно прятал лицо, забравшись по самый нос в воротник куртки, а вновь посыпавшийся снег помогал ему в этом. Согнулся, чтобы не так выделяться ростом среди людей при свете дня.
Жалел ли он о своих решениях? О том, что не ушел, когда была возможность, прихватив с собой вещи и деньги, а вместо этого настоял на помощи двум отчаявшимся братьям, брошенным всеми? Таймин не смог бы ответить однозначно. Какая-то его часть представляла, как он сейчас загорал бы за пределами страны, попивая вино, любуясь красотами природы и смеясь над гвардией Тельальхи. Но тут же перед глазами вставал Райер, глухо рыдающий в углу, и Джун, в беспамятстве раскинувшийся на кровати, чей вид заставлял так больно сжиматься сердце.
Убиваться на неверном пути – не это ли верх тупизма? Наверное, когда-нибудь его ректорство должно было закончиться, и он все равно оказался бы в такой ситуации.
Все его имущество, несомненно, уже арестовано, в один момент стал нищим. Таймин невесело скривил губы и поморщился, ощутив жжение. Вспомнил Джуна, который испытывал постоянную боль от своих ран, и запретил себе ныть. Украдкой огляделся, умоляя дорогу сократиться: разъезжая везде на своем автомобиле, раньше и не представлял, что Третий центр такой огромный и что люди тратят столько времени, ходя пешком.
– Эй, – послышалось позади и быстрые шаги. Таймин невольно тоже ускорился. Сиплый голос не отставал: – Есть немного вир?
Поняв, что за ним увязался кто-то наподобие его самого, ректор перевел дыхание. Остановился, оглянулся: так и есть, двое мужчин нагоняли его, слегка помятые на вид, и не совсем трезвые, на их лицах заметно проступали следы уличных драк. Разбитые переносицы, синяки, свежие и уже давние, рассеченная бровь у одного, опухшая скула у второго – так выглядели ночные жители окраин, с которыми дневные почти не пересекались, они жили в разных параллелях.
– Чего вам? – резко спросил Таймин.
– Деньги есть, спрашиваю?
– А у вас? – поднял брови Таймин, заставив своим вопросом двух приятелей озадачиться. Один оглядел куртку ректора. Второй оглядел самого ректора, потом – улицу, что Таймину не понравилось. Отдавать им свою последнюю теплую вещь он не собирался, к тому же их было только двое, да и не походили бродяги на опытных драчунов. Хотя, жизнь на улице могла обучить их не одному грязному приему, которые вряд ли преподают учителя в школах искусств. Таймин решил не рисковать и не обманываться их внешностью, сделал несколько шагов назад, вынудив мужчин идти за собой.
У самой стены, прикрыв спину и будучи уверенным, что она останется целой, расставил ноги шире, ожидая первого движения от бродяг.
– Одежка у тебя ничего, – проговорил один, приближаясь. – Если