Хилз. – В которой все и произошло. Эти преступники, которых арестовали прямо на балу – знаешь их?
Сайя пожала плечами, молясь про себя, чтобы о ней все забыли сейчас же. Сделала так же, как и Риф – заняла руки бокалом, в который ее куратор тут же налил ей вина.
– Виделись на парах, – ровно проговорила на вопрос, прямо посмотрела на Хилза, уже возненавидев его мышиный цвет и сломанный нос, кривившийся вбок. – Ничего не могу сказать, они держались особняком и ни с кем не дружили.
– Жаль, – протянул паренек, потер худую щеку, гладкую как у младенца. Судя по тому, что уже работает в компании, ему точно больше двадцати четырех лет, и отсутствие хотя бы тени щетины на лице выглядело странно для мужчины. И это тоже Сайе не понравилось. Но больше всего то, что назвал Джуна и Райера преступниками. Хилз же, не подозревая о вызванной ненароком ненависти к себе, продолжил: – Говорят, что все гвардейцы похожи на машины, без чувств. Что они вышколеннее собак. А, оказывается, они могут еще и огрызаться на хозяев?
– Хилз, – оборвала его Веонка. – Они тоже люди.
– Вот уж не думал, что кроме игр, в твоей голове бродят еще какие-то мысли, – хмыкнул Риф. – Не могу понять только, ты им сочувствуешь или ругаешь?
Сайя допила вино и налила себе еще, руководитель даже не успел руку протянуть к бутылке. Нужно было срочно расслабиться, вся тряслась от бешенства. Боялась, что если тщедушный помощник продолжит нести вздор об арестованных, то просто врежет ему полупустой бутылкой и сломает еще раз нос. И ее попросят больше не приходить на практику.
– Ни то, ни другое. Нейтрально отношусь. Просто интересно, какие они на самом деле.
Риф взял нож, чтобы открыть устрицы, прячущиеся во льду на блюде.
– Наверное, такие, – постучал по сомкнутой раковине. Умело вскрыл створки и показал нежное мясо внутри, которое съежилось от капельки лимонного сока. – И вот такие. Ешьте.
– На балу, когда зачитывали обвинение, упомянули Тауртимс, – проговорила Сайя, ковыряясь палочками в лапше. От устриц отказалась наотрез, не горя желанием глотать сопли. – Неужели это правда?
– Это решит суд, – ответил Риф. – Поэтому мы сейчас и висим на волоске.
– Нарсам больше не откроют? – мир, где она теоретически все еще могла встретить Джуна. Где бы он ни был, в Нарсам он обязательно вернется.
– Играла? – приподнял бровь Риф, перестав ковырять ножом несчастных моллюсков.
– Ага. Немного. Поэтому и хочу работать именно в Тауртимс.
– Кем? – резво нагнулась Веонка, почти улеглась на стол, чтобы заглянуть в лицо практикантки. – Я вот ассасина гоняла по локам. По-моему, круче них никого не придумали!
– Ладно тебе, – Хилз ехидно ткнул в нее вилкой и следом запустил воображаемый шар. – Мистики не хуже. И один на один твой ассасин просто мясо против миста.
– Как дети, – хмыкнул руководитель Сайе. – Кем играла-то?
– Ассасин, – тут лучше сказать осторожную правду, про другие профессии она ничего и рассказать не сможет. – Правда, маленький,