ее брат?»
– Как я сказала, младенца увезли в другую страну и зарегистрировали под новым именем. Пожалуй, тогда в мире никто еще не думал об этом. Но в любом случае Элле по-прежнему здесь, и я чувствую огромную вину перед ней. Ты с ней знаком лишь несколько недель, но у вас, очевидно, есть много общего. Все, что воодушевляет эту девочку, облегчает мое бремя, поэтому я благодарна тебе.
Я хотел улыбнуться, но подумал, что это будет выглядеть неестественно, так как откровенность непреклонной мадам Ганьон сильно нервировала меня.
– Итак, вот моя просьба. Из разговоров с мадам Эвелин я знаю, что ты берешь уроки у мсье Ивана в Парижской консерватории. Элле мечтает поступить в консерваторию. С тех пор, как она смогла удержать в руках музыкальные инструменты, она играла на них и самостоятельно училась по книгам, которые я покупала на библиотечные пожертвования. Как ты понимаешь, у меня нет никаких музыкальных способностей, но с годами я заметила, что талант Элле начал расти и расцветать. Я часто просила ее играть для мсье Будена во время его визитов, но она всегда отказывалась, опасаясь жесткой критики. Ты молодец, что убедил ее поиграть для тебя.
«Для меня это было удовольствием».
– Ты разбираешься в музыке. Скажи, у нее есть талант?
«Да, она многообещающая ученица».
На лице мадам Ганьон отразилась тень облегчения.
– Я рада, что мой музыкальный слух не настолько плох, чтобы не распознать хорошую музыку, когда я ее слышу. Ты считаешь, что она достаточно хороша для обучения в консерватории?
«Несомненно».
– Как ты можешь догадаться, ее шансы на поступление в консерваторию ничтожны, хотя бы по причине стоимости уроков. Ей понадобится полное обучение, и, насколько я понимаю, оно обойдется дороже сапфиров. – При этой аналогии у меня перехватило дыхание. – Наверное, ты понимаешь, о чем я хочу попросить, Бо. Мне интересно, сможешь ли ты убедить мсье Ивана взять Элле в ученицы?
Я напрягся. Как, ради всего святого, я могу добиться этого? Кто будет платить? Что, если Элле узнает о моей неудаче?
«Мсье Иван учит играть только на скрипке», – написал я.
– Я уверена, что он знаком с нужными людьми, которые помогут развить таланты Элле.
«А деньги?»
– Разумеется. У меня есть банковский счет, и все эти годы я была очень экономной в своих расходах. Я накопила немалую сумму на пенсию, но теперь думаю, что для моих накоплений нет лучшего применения, чем исправление того зла, которое я причинила.
Мадам Ганьон замолчала и посмотрела мне в глаза. По ее жесткой осанке и напряженной позе я ощущал, что она нервничает в ожидании моего ответа. Угрызения совести, терзавшие ее, были искренними, и спустя много лет она решила, что я могу каким-то образом спасти ее от них.
«Я попробую, мадам Ганьон».
– Отлично! Я очень довольна. Разумеется, я не скажу Элле о твоем секретном задании. Это останется между нами, пока все не устроится.
«Спасибо».
Ее облегчение было физически ощутимым.
– Я