полу в одних трусах и разодранной на груди майке сидел Кирюха Жданов. Глаза его были закрыты, волосы на голове слиплись, и кровь несколькими струйками стекала по лицу, капая с носа и подбородка на грудь, образуя на майке огромную кровавую блямбу. Левая рука Кири была прижата к животу, а правая лежала на крышке бачка, и её разбитые в кровь пальцы импульсивно нажимали на кнопку слива. Артём опустился на колени и осторожно потормошил Кирилла за плечо. Ресницы парня, слипшиеся от крови, дрогнули, и он медленно открыл глаза. Было видно, что Кирюха очень хочет что-то сказать, но не может. Наконец, избитый парень открыл рот и, дико морщась, вытолкнул окровавленным языком осколки выбитых зубов и сгусток крови. Потом, сфокусировав на Артёме свой взгляд, жестоко избитый сосед по квартире усилием воли собрался и еле слышно прошептал:
– Тёма… Сука ты, Тёма… – и потерял сознание, уронив подбородок на грудь.
– Кто тебя так, Киря? За что? – кричал товарищу прямо в лицо Артём, пробуя привести его в чувство.
Но Кирилл молчал. Артём понял, что времени терять нельзя и, набрав номер скорой помощи, сбивчиво сообщил:
– Совершено нападение… вернее, покушение… Травма головы… возможно повреждение внутренних органов. Что? Да… есть кровопотеря… Моя фамилия? Зачем? Шиллер… Адрес пишите!
Звонок в дверь раздался минут через пятнадцать. На пороге стояли двое вооружённых полицейских в форме.
– У вас покушение? – жёстко спросил лейтенант, делая шаг вперёд.
– А я полицию… – удивлённо начал Артём, отрицательно качая головой.
– Так бывает. Скорая нам сообщает о подобных происшествиях. Инструкция, – коротко объяснил пэпээсник. – Ты кто? Документы…
Лифт шумно открылся, и «пепсы» расступились, пропуская в квартиру медиков с носилками.
Носилки с так и не пришедшим в сознание Кириллом спускали, осторожно ступая по узким ступеням лестничного марша, вчетвером. Слева от перебинтованной головы Жданова держался за неудобную ручку «переноски» Артём. Справа шёл сержант из патрульной службы. Уже на первом этаже Кирилл неожиданно открыл глаза и, глядя в лицо Артёму, пошевелил разбитыми губами.
– Стойте, мужики! – крикнул Артём, останавливаясь у машины скорой помощи. – Он сказать что-то хочет.
Санитар притормозил с загрузкой носилок и поставил их на колёсики. Артём интуитивно наклонил голову к лицу Кирилла и прошептал:
– Говори, Кирь…
– Тём… – тихо прошамкал беззубым ртом Жданов. – Я тебе узе ховалил, шо ты сука?
– Говорил, Киря, говорил. Почему? – прошептал Артём, не понимая своей вины.
– Они са тобой плиходили… тебя долзны были отхеляцить… Меня хелячат, а я зе не пли делах… они есё плидут. Уходи, Тём… нельзя тебе… убьют на хлен… лютые, бля… – быстро и горячо шептал Жданов, плюясь красной слюной, как будто боялся не успеть предупредить друга об опасности.
– Кто это был, Кирь? Кто? – почти в самое ухо Кирилла