Хромая, брат к брату подходит. Упав, тот цветок поднимает. От цвета словно колотит, От запаха в дрожь бросает. Так кто грезил о мире, Грезил об играх с семьей, Увидел слабость в кумире И тело смешал с землей. Младший всегда был рядом И ждал, что спасут его От истечения всем ядом От в душе всего ничего. И священный тюльпан покраснел, Красны зубья над белизною. Он преданного нынче удел, Окруженный скорбной травою.
Мальчик, которому стали близки волки
Люди создают людей, пускай те и могут отличаться ото всех. И за то, какими они же его создали, люди могут карать человека. И однажды человек может решить покарать людей за то, что они его создали.
Плотник вдруг занят куклами стал,
Хоть от старости очень уж мал,
Захотел себе сына, помощника.
Заручился поддержкой игольщика,
Из древа кусочка сделал ребенка.
От бревна во внешности немного,
Но древесная гладь заметна прохожим,
Словно неровности наподобие кожи.
Ростом с простого жеребчика,
Нравом как будто родился он с мечиком.
Весел и добр, с пытливым умом,
Живет в деревушке за лесистым холмом.
Но время шло, вокруг все менялось.
В воюющий голод все выжить пыталось.
Люди старели, болели, терялись.
Ради виновных и пищи копались.
И кто всех виновней при грусти мог быть?
Лица с чьего веку улыбки не смыть?
Ему не понять, как ужасны болезни
И почему так печальны церковные песни.
Да и в церкви его как демона знали,
Мечтали, что в небе Создателю скажут:
«Твой идол – осколок чернейшей из магий.
Мы в ад для котлов пошлем его палки».
Лет двадцать играет с детьми
И на должности важной с семи.
В лес кидает он руки и ноги,
Чтоб увидеть, не близко ли волки.
Как псы во дворе на кость с мясом,
Каждый с стеклянным озлобленным взглядом.
Тогда все старались припрятать овец,
Закрывали калитки, что смотрят на лес.
Кабы не он, еды б не осталось
И каждую ночь шерсть домов бы касалась.
Детей подпускать к нему перестали.
Не били его разве что сталью.
А он одиноко сидел на пеньке,
Не видел отличий в деньке и деньке.
Иногда рукой машет детишкам,
Но их от него уходить учат в спешке.
И последние, кто его радовал, —
Те волки, кого лжеобедом обманывал.
То пальчик подкинет, то кисть,
А они то играют, то жаждут разгрызть.
А однажды волчонок вернулся с утраченным,
Вернулся к семье без смрада поглаженным.
В их жизни вошли люди как в жизни деревьев.
И того, что средь люда, а не сотен кореньев.
И теперь люди травят обоих
За то, что живут не как питомцы у многих.
И