слово: «база» тут явно не годилась, а от термина «площадка» веяло чем-то уже более поздним, из советской эпохи. Но, так или иначе, Орден явно располагал ресурсами посолиднее, чем пара этажей в здании на Галерной под боком у Святейшего Синода. Впрочем, неудивительно – должны же были капелланы разместить где-то личный состав и оружие. И где-то еще – возможно, на севере города, в Парголово – расположились казармы, арсенал… гаражи, в конце концов.
– Никак нет, ваше благородие. Там только усадьба, парк… дачи господские еще, – отозвался Захар. – Но их сиятельства дозволили. Андрей Павлович лично велел наших разместить. И оказывать всяческое содействие.
Когда Орден просит – ему редко отказывают. И, видимо, не только юные гимназисты, но и целые аристократы графского рода Шуваловых.
Ни светофоров, ни уж тем более пробок по пути, ясное дело, не имелось – так что мы долетели до выезда из города за каких-то минут десять. Но и их хватило, чтобы погода испортилась окончательно. Утро и без того выдалось не самым приятным, а теперь вокруг понемногу становилось… нет, не то чтобы темно – но как-то серо и мокро. Небо так и не разродилось дождем, зато будто сползло вниз к земле под собственной тяжестью. В воздухе повисло водяное крошево, на стеклах машины снаружи выступили капли, а еще через половину километра мы заехали в такой туман, что Захару пришлось замедлить ход машины и разве что не лечь грудью на руль, выглядывая впереди поворот.
– Вот они, голубчики наши, – проговорил он. – Почти приехали, ваше благородие.
Фигуры в военной форме явно охраняли дорогу – но все равно вынырнули из серой пелены неожиданно, словно вдруг появились прямо перед капотом. Один из них отсалютовал нам, чуть приподняв винтовку со штыком, и отошел в сторону, освобождая проезд. Захар махнул рукой, снова придавил газ, и мы неторопливо покатились вперед.
Вскоре асфальт под колесами сменился грунтовкой, а деревья с каждым метром подступали к дороге все ближе и ближе, и теперь нависали над нами свежей темно-зеленой листвой. Шуваловский парк, который я помнил из двадцать первого столетия родного мира, тоже порой казался диковатым местом, но этот и вовсе выглядел… чуть ли не зловеще. Даже самая обычная ограда, появившаяся из тумана справа от нас, будто сбежала из кадра какого-нибудь древнего черно-белого ужастика.
А готический шпиль с крестом, проплывший над дорогой где-то слева, лишь усиливал впечатление. Но, вопреки ожиданиям, Захар не свернул к церкви, а проехал чуть дальше и где-то через две сотни метров остановился у забора перед двухэтажным деревянным зданием.
Его я почему-то вспомнил сразу: в моем мире оно стояло на этом же месте и сто с лишним лет спустя. Разве что выглядело иначе – древним, усталым, с заколоченными на первом этаже окнами. С облупившейся и потускневшей от времени краской и ржавой металлической крышей, да еще и просело посередине так, будто всерьез собиралось рухнуть.
Зато здесь его построили совсем недавно. Может, не вчера, но вряд ли больше нескольких лет назад. Стены стояли ровно, все,