шарик. Все смотрели, как он бежит по кругу, и только Полине было все равно. Она разглядывала людей, их лица, поджатые губы, неискренние улыбки, мешки под глазами, глубокие декольте, черные бабочки на шеях, и думала, что раскусила всех. Девушка знала, зачем эти люди приходят сюда и играют в рулетку. Они приходят за надеждой, и, пока крутится рулетка и бегает шарик, их сердца наполняются этим забытым чувством. В отличие от них Полина была полна веры в счастье и без рулетки.
Выпал тринадцатый номер. Все внимательно посмотрели на Полину, но она, встряхнув волосами, искренне рассмеялась, словно ни о чем не жалела. Вторя ей, зазвонил чей-то мобильный телефон, на котором вместо звонка запела Пиаф: «Non, Rien de rien…» И Полина подхватила, запев вместе с ней: «Non, je ne regrette rien! Ni le bien qu’on m’a fait. Ni le mal tout a m’et bin gal!»
Гости казино громко зааплодировали ей.
– Знаешь, какая вероятность выиграть ставку на одно число? – устало спросил ее брюнет, поднимаясь из-за стола. – Ноль целых двадцать семь тысячных.
– Это немало, – серьезно ответила она. – Думаю, вероятность встретить мужчину всей своей жизни – одна миллионная.
Он польщенно улыбнулся, облизнув губы, и Полина вспыхнула румянцем.
– Почему ты решил, что я о тебе? – шутливо оттолкнула она его, но все равно не смогла разубедить в сказанном.
«Да и черт с ним, – подумала девушка про себя. – Не желаю ни о чем думать, играть, делать вид, подбирать слова, видеть себя со стороны, следовать советам психологических журналов, предвидеть будущее, выстраивать отношения… Хочу быть собой, хочу быть счастливой!»
Он взял ее под локоть и повел через просторный гостиничный холл к лифту. На часах было пять утра, в холле никого не было, только сонная девушка на ресепшен сидела, сложив перед собой руки, как будто за партой на уроке. Наверное, здесь были установлены камеры и все сотрудники боялись даже на секунду расслабиться. Они подошли к ней, и девушка, улыбнувшись, протянула ключи. Мужчина расписался в документах и оставил ей на чай.
– Что происходит? – делано удивилась Полина.
Не ответив, он повел ее к лифту с деревянными дверями и стеклянными витражами.
– Куда мы? – спросила Полина, но ее спутник не отвечал, а улыбка гуляла на его губах как кошка, сама по себе.
Кабина лифта открылась. И брюнет слегка втолкнул ее внутрь. Лифт, как и все в «Метрополе», был стилизован под старину. Он был отделан деревом и позолотой, а в высоких, до пола, зеркалах множились отражения.
– И все же, куда мы?
Брюнет не отвечал, разглядывая Полину в зеркале лифта. Они удивительно подходили друг другу, высокий брюнет и стройная блондинка, черное и белое, инь и ян. Оба смотрели на отражения и, не скрывая, любовались собой и друг другом.
– А знаешь, какой напиток ты? – вдруг спросил он, вернувшись к старому разговору, о котором Полина уже успела позабыть.
– Какой?
Они вышли на втором этаже. Поигрывая ключами, брюнет остановился у номера, повернувшись к Полине:
– Ты кампари. Сладкая, ароматная, но с горчинкой;