несколько железных кружек.
– Спасибо, но у меня своя есть…
Кувалда понял намёк:
– Верните ему вещи, – сказал он одному из стоявших рядом искателей.
Волку вернули его походный рюкзак и лук, но без колчана со стрелами.
Взяв рюкзак, Волк извлёк из него эмалированную кружку и банку с мёдом. Положив ложку мёда в кружку, Волк подошёл к котлу и аккуратно, чтобы не зачерпнуть распаренной травы, нацедил в кружку ароматного отвара. Банку с мёдом молча поставил на ящик с кружками: мол, угощайтесь.
– У меня есть условия.
– Говори.
– Я хочу жизнь Яросвета и долю того, зачем фашисты сюда ехали.
Кувалда посмотрел на товарищей. Все молчали. Первым заговорил Серёга Хмурый:
– А не много ли ты хочешь, Волк? Мы бились с лысыми. Есть убитые и раненые. Да и земля эта наша…
– Ты сколько суток за ними шёл? – спросил Хмурого Волк. – Да-да, конечно же, я тебя видел… – сказал он, усмехнувшись, заметив, как искатель приподнял бровь. – А я две недели педали крутил. А до того по мёртвому Ростову круги нарезáл, скрываясь от ебанутых на всю голову фашистских баб… Валькириями, ёб-т, они зовутся, суки драные… А три месяца назад я потерял всех своих людей… семьдесят шесть человек взрослых и детей… и сам едва жив остался. Так что, мне с этого пирога тоже причитается. Чего бы там, на Объекте этом ни́ было…
Молча смотревший до этого на огонь костра Дед Кондрат повернулся к Волку и пристально посмотрел на него. Волк не отвёл глаз. Они несколько секунд рассматривали друг друга, потом Дед Кондрат сказал, обратившись к Хмурому:
– Серёжа, я думаю, Алексей в своём праве. – Потом, помолчав, добавил: – Если то, что известно ему, поможет нам распутать это дело, можно и отблагодарить человека.
Кувалда посмотрел на Молотова. Тот слегка кивнул. Потом на сидевшего у костра Витькá (после его подвига никто из старших товарищей не стал возражать, когда Кувалда пригласил парня присутствовать при разговоре старших). Витёк, заметно смутившись, тоже кивнул.
– Хорошо, – произнёс Кувалда. – Ты не уйдёшь обделённым. Но касательно жизни этого Яросвета, если получится взять его живым, решит Сход… Если расстрел, то тебе позволят спустить курок. Если нет – набьёшь морду.
Волк немного помолчал, помешивая чай в кружке, потом согласно кивнул.
– Улица Николая Второго. В районе перекрёстка с Ельцина. Им сначала туда нужно. Зачем – точно не знаю, но это у них был первый пункт. Яросвет не обсуждал этого вслух со своими солдатами, это я случайно, можно сказать, – (Волк улыбнулся своей клыкастой улыбкой) – оказался свидетелем разговора Яросвета с Первославом… ну этим, вторым, который с ним ушёл… они вроде как друзья.
– А как думаешь, зачем лысые тележки железнодорожные с собой везли? У них там, в чудо-трамвае этом, их пять штук лежит.
– А это у них страсть такая к железным дорогам. Ко мне на станцию они тоже на таких приехали… «железнодорожнички», блядь…
– Ну что ж, товарищи, – сказал Дед Кондрат, – теперь понятно,