физический удар. «Раз хотят узнать от меня историю в подробностях и красках, так я дам им такую возможность!» Её приемные родители не были в восторге от такой перспективы. Они научились обходить эту тему практически с первого дня Гвен в новом доме. Она была бесконечно благодарна им за это. А ещё за поддержку, понимание, возможность почувствовать семейный дух и прелести жизни. Ведь кроме назойливых знакомых, появлявшихся словно из воздуха, у Гвен было множество добрых и отзывчивых приятелей. Когда к Уэсли заходили друзья, проезжающие мимо, они всегда были рады разговору с ней, часто привозя с собой необычные вещицы.
Ещё в детстве Гвен пыталась узнать, чем занимаются её новые родители. Мерет, жена Уэсли, сразу рассказала о себе всё. Её хобби – вышивание, должность – риелтор. Раньше Гвен часами могла слушать её рассказы о разных людях и их историях: кто они, откуда и зачем приехали. Это странным образом увлекало её. Мерет вела хозяйство в доме, с чем Гвен охотно помогала. Кажется, в доме не было угла, где она не побывала бы за эти пятнадцать лет. Кроме гаража. Здесь начиналась территория Уэсли, который мало что рассказывал о себе, как бы отчаянно Гвен не пыталась узнать подробности. Хобби – чтение газет? Вряд ли это можно назвать хобби, тем более она знала, что за их потрепанными страницами всегда скрывалось что-то другое. О работе и вовсе речи не шло. «Помогаю людям, езжу по стране, в командировки… Рано тебе во всё это вникать», – вот и весь ответ.
Из многочисленных приятелей и знакомых Уэсли Гвен выделяла одного, особенно важного для неё. Ричард спас её жизнь в ту ночь, про которую мечтало узнать множество зевак. Гвен не хотелось оставаться без его защиты, пусть они и были знакомы всего несколько минут. Ричард знал её мать, и ей хотелось разговаривать с ним часами. Но в ту ночь он ушёл поразительно быстро, оставляя Гвен с незнакомыми людьми, которые знали Мориса, но не Джулию. Своего отца она вспоминала лишь в одном эпизоде – как он, сломя голову, бежит подальше от дома, оставляя истекающую кровью жену и дрожащую в ненадежном укрытии дочь. Гвен не хотела вспоминать его.
Приезд Ричарда всегда сопровождался громкими радостными криками Гвен, которых он сначала боялся, ещё не привыкший к такому приёму. После пары встреч вампир сам начал подражать ей, крича ничем не хуже, а после – с широкой улыбкой и смехом – крепко сжимать в объятиях. Ричард сам не сразу понял, почему Гвен так тянет к нему. Но каждую встречу они говорили только о её матери, поэтому очень скоро он догадался. Затем к воспоминаниям про Джулию начинали прибавляться вопросы. «Кто мои родители? Чем занимаешься ты? Как сумел помочь мне?» – и десятки других, ответы на которые Ричард сначала тщательно обдумывал и только потом решался на рассказ. Не желая ещё больше травмировать Гвен, никто не говорил правды. Никто и никогда.
До того момента, пока ей не исполнилось шестнадцать. И, конечно, просвещение принёс с собой Ричард, наконец пролив свет на многие моменты жизни не только Уэсли, но и своей. Сказать, что Гвен была поражена, – это описать лишь десятую часть