всегда казалось, что это незначительное нарушение. Меня не трогали, не ругали и не осуждали за привычку мыться каждый день. Естественные источники в шаговой доступности, греть ведрами воду не нужно, купайся сколько влезет.
А теперь эта привычка меня уничтожит.
Постукивание множества деревянных сандалий приближалось, как торжественный бой похоронных барабанов. Надо же, как они хорошо подготовились, даже переобуться не поленились!
Матушка Кин давно искала возможности от меня избавиться. К ее сожалению, отец был категорически против. Я приносила немалую пользу семье работой в саду. Никто лучше меня не собирал чай, тем более не мог скомбинировать несколько сортов так, чтобы получился шедевр вкуса вместо неудобоваримой бурды.
Господин Кин прекрасно понимал, благодаря кому имел сейчас процветающую плантацию. К сожалению, его супруга не была столь прозорлива. В ее глазах я – воплощение порока.
Свидетельство измены.
Приведи мой отец еще одну наложницу, она бы и слова не сказала, как и положено добропорядочной жене. Но вот так, с улицы, от случайной связи завести ребенка? Неслыханно! Стыд и срам!
Она точно не упустит столь удобного случая.
Мне все время повторяли, что моя родная мать была шлюхой. Недостойной.
Сегодня меня обвинят в том же.
А недостойных ждет изгнание и смерть. Или же продажа в бордель – даже не знаю, что лучше.
Я побледнела до синевы и судорожно огляделась. Сама не знаю, на что надеялась. Почти правильно-круглый зал не имел иных выходов. Разве что самой утопиться.
– Прыгай, – хладнокровно приказал незнакомец, пнул ногой откатившийся слишком далеко гребень под скамейку, отправил туда же мои сандалии и резким взмахом накрыл валявшиеся на полу банные принадлежности полотенцем.
Застав в купальнях постороннего, я так растерялась, что поскользнулась и упала прямо ему в объятия. Естественно, все, что я несла при этом в руках, разлетелось в разные стороны. Часть угодила в воду, остальное гость виртуозно спрятал одним движением.
– Ну, чего застыла? Шевелись! – прошипел мужчина и, видя что я трясусь от ужаса, не контролируя себя, просто ухватил за предплечья и сунул в воду.
Мне показалось, он хочет меня утопить.
Но сопротивляться не стала – лучше быстрая смерть, чем быть опозоренной, слушать несколько часов наставления Матушки Кин, а после биться в агонии под палками.
При мне однажды забили служанку.
Никогда не забуду ее криков.
И хрипов, когда кричать она уже не смогла.
Незнакомец едва успел скользнуть следом в бассейн.
– Где эта мерзавка? Я забью ее камнями! – с этими словами занавеска, закрывавшая вход в купальни, отлетела в сторону, и матушка застыла, подавившись заготовленной речью.
Жаль, что я не видела выражения ее лица. Должно быть, бесценное зрелище!
Вжавшись в стену спиной, я погрузилась в жидкость почти по ноздри. К счастью, бортик, скрывавший меня от посторонних взглядов, был достаточно высокий, чтобы спрятаться по макушку и при этом дышать.
Мысли путались, во