Кейл, не следует его недооценивать.
– Нет, отец. Вам ничего не нужно делать.
Король наконец взглянул – как обычно, не столько на лицо Кейла, сколько на шею.
– Тогда зачем упоминать об этом при дворе? И что за намеки о чуме и священниках?
Юноша вспомнил историю о том, что вся его семья: бабушка с дедушкой, тети, дяди и их отпрыски – умерли от какой-то хвори и что никто на самом деле в это не верил. Он хотел сказать: «Я устал от вранья», или «Устал оттого, что все постоянно притворяются», или «Я устал бояться». Но он сказал:
– Не знаю, отец, мне просто вздумалось поумничать.
Фарахи вернулся к писанине.
– В будущем я бы этого избегал. – И вопрос закрыт, подумал Кейл. – Тебе нравится во флоте?
– Довольно неплохо, отец, я пробыл там всего несколько дней.
– Тогда почему явился во дворец среди ночи?
Ах да, это.
– Я гулял по пляжу и обнаружил мастера Асана.
– И почему не объявил сразу, что ты один из принцев Алаку?
Чертовы пятьдесят преисподних, как он вообще узнал?!
– Это… не казалось важным. В то время.
– Но показалось важным, когда мои дворцовые стражи собрались тебя прогнать?
Кейл ощутил, как заливается ненавистным румянцем.
– Да. Точно.
– И ты счел необходимым отчитать их за следование моим приказам? Возражать этим приказам?
– Я… не знал. Каким приказам?
– Охранять дворцовые ворота. В течение многих лет существовали неизменные приказы не допускать внутрь больных. Как ты мог прожить здесь всю свою жизнь и этого не ведать?
– Я… не знаю.
– Болезнь – это великая опасность; относиться к ней следует соответственно.
Что-то во всем этом казалось подозрительным. Отец будто бы оправдывался.
– Он не был по-настоящему больным, он просто был усталым стариком.
– Стражники этого не знали.
Кейл чувствовал, что поступил правильно, считал этот выговор несправедливым.
– Они не сочли нужным проверить. А поскольку я лучше знал, я отдал им новые приказы.
Фарахи приподнял брови.
– У тебя нет никакой власти отдавать новые приказы. Стражники – не врачи. Они не способны определить, болен человек или нет, и ты тоже.
Кейл ощутил, как вскипает в нем жар, как тогда, у ворот. Он был прав, и эти слова несправедливы, а его отец принял долбаного старика к себе во двор.
– Ваши врачи смыслят в больных столько же, сколько вы – в чародействе.
Глаза короля округлились, и Кейл безуспешно попытался вообразить, какое безумие только что поглотило его.
– Ты такой же упрямый, как твоя мать.
Кейл ожидал ярости, но отчего-то казалось, король всего лишь забавляется. Ни разу еще за всю жизнь Кейла он не упоминал его мать. Это усугубляло безумие.
– И вы не способны стерпеть ничье несогласие, даже когда вы неправы, даже когда вас ослепляет ваш собственный страх!
Король выглядел