вы вольны обсудить это с морсержантом. Если нет, следуйте приказам и держите ваши гребаные рты на замке. Это понятно?
Мужчина выждал, чтобы увидеть, не расхрабрится ли кто-то еще. Нет, никто.
– В таком случае вы будете рады услышать, что сегодня вечером, как награда за ваши старания в эти последние несколько месяцев, состоится официальный кутеж.
Каждый моряцкий сын улыбнулся, кроме самого Хаку.
– Вы отправитесь в город. Вы забудете на один вечер, что ваши тела целиком принадлежат Флоту. Вы будете пить, есть и трахать все, что получите законным путем. И вы будете оплачивать это монетами Флота, которые вам раздадут капитаны.
Несколько юнг зааплодировали.
– Но вы не нарушите ни один из королевских законов, и вы не опозорите свою униформу. Судари, если завтра в моих руках будут рапорты об избиениях, изнасилованиях или порче имущества, я буду винить некоторых в этой палатке. Если будет хоть намек на то, что причиной стал кто-то из вас, вы уйдете из Флота ни с чем, кроме собственного хрена в руках, или будете гнить в местной каталажке. Ка?
– Ка, сэр.
– Прелестно. В таком случае до конца дня вы свободны. Увидимся завтра утром. Ну, когда проспитесь. – Он улыбнулся и вышел через грязный палаточный полог под несколько улюлюканий и радостных возгласов. Кейл попытался не выглядеть несчастным.
Е
му пришла идея убить Ютани или хотя бы покалечить настолько, чтобы тот не смог состязаться спустя две недели. Сержант мог попытаться отстранить всю команду, предположил Кейл, или дать ей нового капитана, который выполнит всю грязную работу, – но, по крайней мере, сам он сделал бы хоть что-то.
Вторым вариантом, пожалуй, было убеждение или запугивание. Но так или иначе, Ютани мог солгать. Если Кейл предъявит ему знание о планах саботажа, то, возможно, сумеет убедить парня этого не делать. Он мог бы предложить золото, которое наверняка сумел бы украсть из дворца, – а может быть, с помощью Тейна, должность при дворе или в армии. Но у Кейла не будет никаких гарантий. Юнга мог пойти на обман, и впоследствии его уже не остановишь.
День отдыха Кейл провел, размышляя и нисколько не приближаясь к решению, избегая своих друзей и сидя в одиночестве на пляже, где наблюдал за белыми барашками волн, зарываясь пальцами в песок.
Ну, хоть его мальчишки были в отличном настроении. Когда с приближением вечера Кейл вернулся в казарму, они вовсю принаряжались. Одни стояли у дешевых кусочков зеркал, рисуя синими или зелеными чернилами линии на своей коже, другие старались расположить дешевые амулеты-кольца точно посередине ложбинки на шее. Само собой, они шутили и поддразнивали друг друга, и Кейл никогда не слышал столько наименований женского влагалища, которые звучали смешно в устах целок.
А еще они поспорили о том, с какой из команд пойдут Кейл и Ютани. Офицеры отдали деньги отряда Ютани – хватит на вкусную трапезу и полдюжины недорогих напитков для каждого юнги, или приличную жрицу любви. Но отряд сообщил ему – «без обид», – что, если он не отдаст их Кейлу и не удержит язык за зубами, его