ко мне попали, трупы уже окоченели, значит, убиты достаточно давно – день или два. Ах да, нож вот я принёс, самодельный.
– Да, мы уже знаем. Если это всё, то спасибо.
– Всё, – снова пожал плечами Филимонов. – Могу идти?
– Да. Пришли только отчёт, не забудь, как в прошлый раз.
– Хорошо, – поморщившись, ответил Филимонов, попрощался и ушёл.
– Что думаешь? – Столбов повернулся к Трегубову.
– Убийца из низших слоев общества, – сказал Иван. – Думаю, купить нормальный нож себе многие могут позволить, а с этим, – Трегубов кивнул в сторону ножа, который вертел в руках пристав, – идти на запланированное убийство… Не знаю…
– Оно, может быть, было и не запланировано. Безжалостно исполнено, это да. Возможно, убийца решился на это уже в доме, по обстоятельствам. Тем более, похоже, что жертвы его знали.
– Не могли ли они быть сподвижниками? – предположил Иван. – Женщины что-то нарушили из обычаев общины или хотели что-то рассказать о членовредительстве, например.
– Или кто из мести их жизни лишил, – продолжил пристав. – Вариантов много, но, конечно, здесь, в первую очередь, напрашиваются версии, связанные с деятельностью их секты.
– Что за люди! – осуждающе покачал головой Иван.
– Люди как люди, – вздохнув, ответил пристав, – поначалу все же одинаковые. В каждом есть и плохое, и хорошее. Главное, что из этого ты растишь внутри себя, а затем выпускаешь наружу. Взять этих сестёр: мы же не знаем, кто они. Может, они склоняли людей к вступлению в секту, а, может, и наоборот – сами жертвы общины. Мы пока этого не знаем, поэтому рано судить. С этим и надо будет разобраться.
– Не представляю, как за это взяться. С какой стороны?
– Нужно будет найти членов их секты и всех опросить. Когда соберешь достаточно информации, ты сам поймешь, что нужно делать дальше, в какую сторону двигаться. И обрати внимание на предположение, что нож может быть сделан из рессоры. Может кто-то из сектантов кареты ремонтирует.
Трегубов внутренне содрогнулся, представляя себе опросы сектантов, режущих друг другу детородные органы.
– Да, кстати, – спохватился пристав, – раз уж я тебя перевел работать в город, давай, займись одним деликатным делом. Ты у нас человек образованный, с хорошими манерами. Тут только такой и нужен.
– Что Вы имеете ввиду, Илья Петрович?
Столбов тем временем копался в кипе бумаг, сваленных на краю стола, перебирая их быстро, но аккуратно, чтобы бумаги не посыпались на пол.
– Где же оно? – бормотал Столбов. – Давно пора навести порядок, отобрать старое и ненужное, но времени не хватает.
– Попросите Белошейкина.
– И то правда, пусть отсортирует. Ага, вот оно! Пришло письмо из Москвы. Запрос от жандармов. Помнишь, они у нас аресты народовольцев провели?
– Конечно, помню, – по спине Трегубова пробежал тревожный холодок.
– Так вот, – продолжал пристав, просматривая найденное письмо. – Они провели допрос арестованных террористов, и один из них на допросе признался, что у них был сообщник