старыми, грязными тряпками. И только он прилег, как сразу провалился в сон.
Глава 11
Юнус очнулся на старом лакированном деревянном полу. Темнота углов пространства давила на его глаза, а разум никак не мог принять происходящее. В глубине души он понимал, что это очередной сон, но проснуться не получалось и оставалось снова стать наблюдателем своих видений. Юнус попытался подняться, но ноги дали слабину и он, пошатнувшись, смог только сменить позу, усесться на пол и осмотреться по сторонам.
Это явно было помещение, освещение которого шло от центра комнаты. Свет быстро рассеивался в пространстве и угасал, превращаясь в тьму. В комнате стоял огромный круглый стол, покрытый зеленой тканью. В комнату начали заходить люди и усаживаться за свои места. Юнуса они или не видели, или не замечали, но тот, в свою очередь, был ошарашен происходящем. Это странное чувство, когда ты настолько увлекаешься действием, что граница грез и реальности стирается, а мозг начинает принимать все за чистую монету.
Когда люди уселись за стол и все места были заняты, воцарилась тишина. Все персонажи этого действа просто замерли. Казалось, что их сковало само время. Юнус кое-как все же поднялся. С высоты своего роста он начал вглядываться в людей за столом. Они явно были влиятельные, а по одежде можно было вычислить их примерную принадлежность. Тут были политики и военные, ученые и представители религиозных конфессий, журналисты и актеры. Все были вморожены в само пространство.
Раздался хлопок, на столе появился ящик и время медленно начало свой ход. Постепенно люди начали говорить, но слов Юнус не понимал. Со временем беседа затронула всех и начал повышаться градус страстей. Политики спорили с военными, ученые с проповедниками. Некоторые начали переходить на крик, вставать и размахивать кулаками. Со стороны это выглядело одновременно тревожно и смешно. Гул начал давить на уши Юнуса, однако началось странное: самые ярые крикуны вставали и замирали в разных позах, а остальные продолжали спорить. Вскоре это месиво эмоций переросло в драку и снова самые буйные просто вставали и замирали, а остальные продолжали наносить друг другу увечья. Когда же поле боя превратилось в сад каменных статуй, Юнус обратил внимание на их лица. Они были спокойные, но глаза горели огнем злости и ненависти. Все развивалось настолько стремительно, что он не мог ни оценить, ни переварить происходящее. Оставалось только с ужасом наблюдать за этим безумием.
Раздался второй хлопок и ящик открылся. Черные щупальца, будто состоящие из тени и дыма, витиеватыми лианами потянулись из коробки в сторону человеческих «манекенов». Это не было дымом, оно являлось чем-то живым, эфирным и обладало если не разумом, то хотя бы набором инстинктов. Эти отростки, казалось, не замечали Юнуса. Они продолжали ползти мимо его ног, попутно пульсируя и извиваясь. Несколько людей, стоявших ближе всех к столу, уже были полностью обвиты этой субстанцией. Щупальца будто были сотканы из тончайшего шелка, но когда они полностью обволакивали