корпорации был завален распечатками прайс-листов на оптовые поставки отходов – обрезков кожи с кожаных фабрик Турции. Образцы товара громоздились везде: на полу, на стульях, на креслах, вызывая вполне здоровые ассоциации с восточным базаром. Справедливость подобного сравнения подтверждали красочно дополняющие интерьер улыбающиеся лица турецкоподданных, выступающих, как и положено на базаре, в роли продавцов. Роль покупателей досталась очаровательной Кэт и всемогущему Де Карбсу.
Лица продавцов были свежи как молодой финик и просты как грабли. Но даже человек, способный вырастить банановое дерево из тенисной ракетки, и собрать урожай, потерпел бы поражение, вздумай он вытрясти из милейших торговцев хоть какую-нибудь скидку.
Однако ослепительные перспективы турецкого бизнеса были омрачены наличием третьих лиц. Эти третьи лица находились вне импровизированного восточного базара, но все же в опасной близости за стеной переговорной. Корейцы, составлявшие туркам конкуренцию по кожаным изделиям на рынках стран третьего мира, эти самые наглые плагиаторы-корейцы, скромно дефилировали в коридоре, а услужливые секретарши опаивали их литрами кофе. Они ждали очереди, чтобы познакомить корпорацию со своей продукцией, вернее с качеством и ценой отходов от нее. И тревожные мысли об этой застенчивой экспозиции за дверью, мешали туркам делать их незамысловатый бизнес.
Кэт не преминула с милой улыбкой сообщить, что переговоры ведутся в новом режиме, проводится тендер на более выгодные цены, это турков крайне мотивировало и подстегивало. Не знали ушлые турки только одного: Кэт наняла этих корейцев на одном из московских вещевых рынков, выдала им комплекты деловой переговорной одежды, ноутбуки и сотовые телефоны, посадила в холле перед переговорной и велела изображать делегацию, прибывшую из Южной Кореи для подписания договора на поставку отходов кожепошивочного производства.
Пока корейцы мозолили глаза и мысли туркам, Кэт и Де Карбс мостили тем же несчастным туркам дорогу в финансовый ад, Макс был тоже занят делом. Но дело это, несмотря на строгий корпоративный кодекс, было личное.
Поскольку деловые люди имеют привычку мигрировать по помещению туда-сюда, и никогда не оставлять об этом точной информации, в любом учреждении их всегда очень сложно найти. Но Максом руководил звериный инстинкт, а не логика человека. Он как ищейка рыскал по коридорам корпорации, в надежде взять след Кэт и пригласить ее пообедать. Через двадцать минут бесплодных обзвонов и вынюхиваний, он случайно набрел на этот веселенький корейский балаган. Доверяя своему инстинкту, Макс остановился и огляделся по сторонам, почувствовав, что Кэт просто не может быть не задействована в этом шоу. Секретари на два голоса исполнили ему арию под названием «информирование руководства о текущей ситуации на местах». Либретто гласило: госпожа Вайт с шефом в переговорной, где происходит общение с дружественными турками. Корейцы в коридоре, выступают в роли элемента стиля артдеко переговорного процесса. Не желая наткнутся