всё в итоге плохо, как и предсказывала родственница.
Часы в темноте тянулись невозможно долго. Никто не приходил проверить, очнулась ли она вообще. Может, думали, когда очнётся, начнет вопить? Но Марселлет нарочно молчала и почти не шевелилась. Кто знает, что они с ней сделают. Лучше подольше не привлекать к себе внимания.
Наконец, наверху, что-то скрипнуло, и в помещение проникла полоса света. Затем дверь снова закрылась. Марселлет зажмурилась, потому что яркий свет фонаря резанул по глазам. По звуку поняла, что кто-то, тяжело сопя и чертыхаясь, спускается по ступеням. Потом раздался звон посуды, которую прямо на подносе поставили неподалеку от лежанки девушки. Это подобие матраса всё пропахло сыростью, но Марселлет было не до того, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Она вся едва не тряслась от страха. Благо поутру она надела удобное закрытое платье из сатина, которое не требовало наличия нижней юбки, и накинула на плечи шаль, чтобы не зябнуть у моря под порывами ветра. Поэтому сейчас не мёрзла.
Благодаря свету от принесенного незнакомцем фонаря Марселлет смогла увидеть помещение, в котором находится. Это была комната без окон, вся уставленная ящиками и мешками. Никакой мебели не имелось. Только её матрас. Обеденным столом ей также служил ящик. Она это поняла, потому что мужчина поставил на него поднос, на котором принёс тарелку с какой-то похлёбкой, булку, воду и яблоко. Ну и еда! Хотя тот, кто её доставил, выглядел гораздо хуже. Перекошенный, взлохмаченный, он хромал и не имел одного глаза. Брать еду из рук подобного урода Марселлет не собиралась. А тот рассматривал сжавшуюся в углу пленницу с неподдельным интересом. Та стягивала на груди накидку в наивной надежде, что это в случае чего поможет ей защитить себя.
– Что, очухалась, девка? Хорошо. Пойду, доложу, – голос его звучал хрипло, так, словно каждое слово приносило ему дискомфорт и давалось с трудом.
Марселлет стало физически плохо от вновь накрывшей её волны паники. Даже если бы она попыталась поесть, ничего бы не вышло. В горле комом стояла тошнота. Голова болела, и шумело в ушах. Но примерно с час никто не появлялся. И пленница, немного успокоившись, всё-таки поняла, что голодна. Тщательно вытерла яблоко подолом платья и съела.
Когда дверь в очередной раз заскрипела, открываясь, Марселлет вжалась в стену в ожидании своей участи. Её снова охватил леденящий ужас. Интуиция подсказывала, что сейчас решится её судьба.
– Пойдём, – грубо бросил появившийся в помещении мужчина.
Это был уже не тот одноглазый. Теперь к ней явился бородатый детина со злыми маленькими глазами. Под его взглядом хотелось съёжиться и исчезнуть. Глядел с презрением. Марселлет поняла, что лучше не упираться. Поэтому послушно последовала за ним. Но когда они поднялись наверх и вышли за двери, девушка вскрикнула. В лицо ударил солёный ветер и густой аромат моря. И ещё здесь качка ощущалась сильнее. Она была на судне! Её держали на борту корабля в открытом море! Нигде не было видно