враг придет, тогда прямая
Дорога в лес, охотник вроде,
Бью белку в глаз не портить шкуру.
Жена завыла, дура дурой…
Три года ровно партизанил,
Три сотни рисок на прикладе.
Награды? Есть, солдат по званью»
По голове меня погладил:
«Дай бог войны тебе не знать
И зверя лютого не гнать!..»
Ищите картину
Ищите на речке в штанишках
Меня пацаном босоногим,
Ищите за партою в школе
Меня с тетрадкой и книжкой,
Я там, где «попа» гоняют,
Где мячик гоняют по полю,
Где, оседлав впервые коня я,
За отарой наездился вволю.
Мальчишкой я в том кинофильме
Из серии первой до пятой,
Останусь навек неизменным,
Вокруг шалят те же ребята.
Другой я, старик в кинозале,
Смотрю на экране картину,
Мне бы лучами разлиться
По кадрам, но годы не скинуть.
Хронос, а с ним оператор,
Девятую серию сняли,
Трудиться теперь монтажёру
Судьбу показать в идеале,
Вырезать, склеить, добавить,
Сценарий в основе не тронув.
И фильм этот в целом готовый
Дано свести к богу Харону.
Линией-дорогой
Всё держусь своей линии,
Не по линейки чертили – кривая
Между гор на подъеме в долине,
А куда ведет, финиш скрывают.
Между пунктами, скажут, отрезок,
Там узнаешь, и голос их резок.
Я привязан к ней насмерть и крепко,
Тонкой леской за шею удавкой,
Козырьком даль урежет ли кепка,
Близорукость даёт ли поправку,
Но куда устремляется линия
Изначально не знал и доныне.
Кто чертил, кто готовил мне финиш,
Скрыт за шторой, небесной завесой.
Путь начертан и с места не сдвинешь,
Вдоль неё текст растянутой пьесы.
Здесь мне быть, там нельзя находиться,
И следят неусыпно зеницы,
Пресекая побег на свободу.
Не держусь за неё – я прикован,
И смиряюсь неволе в угоду,
Мол, мне бог не назначил другого,
И протест с каждым годом нелепей,
Полюбил видно я эти цепи…
Поверхностное
Случайно наткнулся, свободной минута случилась,
Так сказать, перекур, и отвлечься от дела желая,
Эти строки прочел, с какой-то неведомой силой
Бьют наотмашь с любовью, доброта не слащава, а злая
В них, но искренность чистой водою над тиной и грязью
Казалась ключевой и текучей, подумал, как бы не сглазить.
Черпнешь ненароком напиться поглубже, она замутится
И станет отравой, в ней черви, отходы и всякая гадость.
Так одуванчик теряет корону, так улетает пугливая птица,
Так осень, прекрасная осень о смерти поёт листопадом…
Я чтенье прервал,