пустые ботинки
Рубашка и брюки пусты
Остались кругом одни льдинки
Сожжены мгновенно мосты
Хозяин любил телевизор
Книги читал, тер очки
Лекарства отправил провизор
От лета остались сачки
Шашки лежат сиротливо
Тапочки где-то в углу
Вещи уже особливо
Готовятся тоже во мглу
Вслед за хозяином тюки
Отправят на свалку скорей
Новые женские руки
Выметут горе людей
Нет человека, все новое
Все, что любил, больше нет
Хозяевам нужно здоровое
Не жалко на это монет
Стерт человек безвозвратно
Мелочи, он их любил
Каждую мыл многократно
Каждую сильно ценил
Сердце всегда обрывается
Трогать любимую вещь
Хозяин один теперь мается
Висит на кресте только клещ
Ну, умер хозяин, прискорбно
Но вещи-то тут причем
Их выбросят так скорбно
Как будто-то виновные в том
Ровесники-это барометр
Ровесники-это барометр смерти
Старуха смерть идет с косой
Ровесников уничтожая
Что ни покойник, то босой
И вряд ли он дойдет до рая
Поляна близких все редеет
Уходят быстро, навсегда
И жизнь стремительно сереет
И близится моя звезда
Чем больше уходит ровесников
Тем ближе уход и себя
Является много предвестников
С намеком забрать и тебя
Пустеет окружность из близких
Смыкаются руки судьбы
Бег мыслей кончается быстрых
Мы смерти всего лишь рабы
Уходят пустые иллюзии
Надеждой становится дым
Не думать теперь про аллюзии
Не страшно прослыть голубым
На горле смыкаются руки
Довольно пустой маеты
Надеюсь избавлюсь от скуки
Хоть где-то же нет суеты…
37-й
Стук в дверь, «Водопроводчики из жека»
Открыл, лежу, разглядывая пол
Все повторяется, века от века
И непременно головой об стол
Мы из чека и ты нам не товарищ
Скажи пароли, явки, адреса
Ты не устраивал пожарищ,
Когда горели ярославские леса?
Ты не готовил покушение,
На мудрого и вечного вождя?
Теракты вызывали искушение,
Когда скучал от серого дождя?
Допрос с пристрастием прошел успешно
Я рассказал им все и обо всех
Наврал, конечно, это грешно
Но в данном случае, не грех
Короткий суд, приговорили
Этап, дорога, лагеря
Ну, хорошо хоть не убили
С усмешкой бросил, матеря
Вот срок прошел, я на свободе
Но толку нет, опять тружусь
Пускай