что пугало и Аньку, и маму, и Кысу.
Он встал и, пошатываясь, в одних трусах побрел в туалет. В широком коридоре его мотало от стены к стене. Пару раз он чуть не сшиб какие-то антикварные пейзажики в курчавых рамочках. Туалет был занят.
– Тьфу ты, – выругался Кыса и дважды нажал на выключатель. – Ма, ты долго еще?
Под дверью погасла и снова появилась желтая полоска света.
– Проснулся наконец, – проворчала мать, открывая дверь. На паркете светлела протертая дверным углом широкая дуга.
– Могла и разбудить, – пробормотал Кыса и протиснулся в ванную, поцарапавшись о гвоздь, торчавший из косяка.
– Разбудишь тебя, ага, – сквозь зубы ответила мать и, хватаясь за стену, как Кыса пять минут назад, проковыляла босиком на кухню. – И осторожнее с гвоздем, когда ты, наконец, его забьешь?
Толстые бесформенные щиколотки матери были темного цвета, словно в носках. Она медленно переставляла ноги, каждый раз с усилием отрывая ступни от паркета. На щербатых, когда-то пшеничного цвета шашках оставались потеки лимфы. Кыса скорчил гримасу и в очередной раз подумал, что пора бы с этим что-то делать. Сама мать сутками пропадала за компьютером и все диагнозы, как и методы лечения, искала в сети.
Щелкнул шпингалетом, отвернул краны, пустил в необъятную чугунную ванну резкую струю. Шипение превращалось в рокот. Эмаль на ванне кое-где откололась, и струя, бурча, будила в ней гулкое эхо. Заглянул в зеркало, лицо похоже на полуснятый шерстяной носок. Подставил затылок под воду, облегченно вздохнул, головная боль отступала.
Мать за стенкой то ли пела, то ли выла. Кыса хотел понежиться в теплой воде, но понял, что опаздывает. Быстро почистил зубы, поскоблил ногтями кусты волос под мышками и насухо обтерся полотенчиком для рук лавандового цвета, большого полотенца в ванной не нашлось. Сбрызнул туалетной водой кадык и свежую пунктирную царапину от гвоздя на белых ребрах. Вышел и стал собирать одежду по спальне. Носки под компьютерным креслом, футболка на изголовье кровати, брюки на стремянке у книжного шкафа. Собрав сумку, сунулся в комнату матери. Та как будто не хотела замечать сына. Кыса заглянул было в ее компьютер, но она тут же свернула окно.
– Ты с Анькой переписываешься? – зло спросил Кыса.
– И с ней тоже, – просто ответила мать.
– Ты бы поменьше слушала сказочницу нашу, что она опять тебе обещает?
Мать отвернулась и надела наушники. В них захрипел миниатюрный Высоцкий.
– Да не приедет она за тобой, – бросил Кыса и, подхватив рюкзак, вышел из квартиры.
Первый клиент на другом конце города. Кыса прикинул, сколько времени уйдет на дорогу, может быть, и не опоздает. Худой и длинный, он быстро нагонял прохожих, расчищая дорогу глазами злой собаки. Спустился в подземку и расслабился, рельсы озарились, поток людей подхватил его и понес к поезду.
Сестренка,