.

к другим.

      К 16–18 годам ребенок взрослеет и перестает расти во сне. Начиная с этого возраста излишне длительный сон означает, что человека терзает чувство вины. Такой человек, желая выслужить любовь, обычно взваливает на себя груз ответственностей. Иной проявляет такое рвение, словно за ним по пятам гонится черт, и нахватывает гору обязанностей, забывая про то, что в сутках всего 24 часа. Сразу видно, что он ничего не успевает, но обратись к нему с просьбой, и он откликнется. Другое дело, что просьба останется невыполненной, поскольку человек и так разрывается на части. Сам он при этом искренне несчастен и не замечает, что чувство вины возрастает.

      Он приносит свои извинения и продолжает в прежнем духе. Его вынуждает чувство долга, и он надеется, что в следующий раз у него все получится. На первых порах сонливость у него усиливается, но в некий момент возникает бессонница – чаша страданий переполнилась. Если раньше домочадцы приходили в отчаяние от невозможности его добудиться, то теперь он сам впадает в отчаяние. Чувство вины не дает ему спать спокойно ни минуты. Человек заставляет себя спать из страха обессилеть. Одновременно его подгоняет страх оказаться виноватым, он же страх меня разлюбят, если я не выполню свои обязанности. Иной человек пребывает от страха в таком напряжении, что едва смыкает глаза, как тут же с криком их открывает. Такой человек не знает, что такое потребность, он знает лишь обязанности.

      Мы все наловчились отодвигать свои потребности на задний план и руководствоваться в жизни обязанностями. Иначе говоря, мы жертвуем своими потребностями во имя обязанностей, поскольку не знаем, что такое личная потребность в свободе и что такое принудительное рабство.

      В последнее время подчеркивается потребность в медитации. Пришедшая из стран Востока медитация хоть и чужда западному человеку, однако легко перенимается. Медитацию истолковывают по-разному, как и всё на этом свете. Определенно одно: медитируют с закрытыми глазами. Это необходимо для того, чтобы одностороннее видение мира не мешало внимать Богу.

      Развитое человечество совершенно уверено в том, что хороший тот, кто делает добро другим. Это ошибочное мнение настолько у всех в крови, что когда я в ходе лекции прошу иногда слушателей закрыть глаза, чтобы прочувствовать наличие какого-то стресса либо освобождение от него, то мне подчиняется не более 1/10 аудитории. Остальные сидят с недовольными лицами, отбросив маску воспитанности. Люди не верят тому, чего нельзя увидеть собственным и глазами. Недоверие есть страх, который повсюду видит принуждение, т. е. обязанность.

      Кто вносит путаницу в правильную очередность жизни и начинает с того, что делает добро другим, тот в других видит все возрастающее плохое. И когда это становится невыносимым, на помощь приходит тело, которое исполняет желание человека не видеть всего этого. Чем больше человек видит в жизни плохого, чего видеть не желает, тем сильнее у него нарушается зрение. Утрата зрения говорит: