он далеко не умен, упрям и им руководят другие». Письмо от 17 июня 1915 г.: «Ох, не нравятся мне присутствие Н. на этих больших заседаниях по внутренним вопросам… меня его фальшивое положение временами бесит». 24 июня 1915 г. Александра Федоровна писала Николаю II: «Ты должен показать, что ты вовсе не в руках Н. и его штаба, которые управляют твоими действиями и разрешения которых ты должен спрашивать, прежде чем ехать куда-нибудь…Эта предательская Ставка, которая удерживает тебя вдали от войск!» 25 июня 1915 г.: «Я ненавижу твое пребывание в Ставке, т. к. ты там не видишь солдат, а слушаешь советы Н., которые не могут быть хороши. Все возмущены, что министры ездят к нему с докладом, как будто он теперь император»[186].
Такая волна неприятия была не случайна. В чем же именно обвиняла императрица великого князя? Во-первых, как уже было замечено выше, Александру Федоровну раздражала популярность Верховного главнокомандующего. Ее письма переполнены опасениями, что эта популярность может повредить царскому авторитету.
Во-вторых, царица обвиняла великого князя в том, что он враг «божьего человека» Г.Е. Распутина. Великий князь Николай Николаевич действительно ненавидел Г.Е. Распутина. В 1915 г. он считал, что главным проводником в государственную жизнь шедших через Г.Е. Распутина якобы откровений свыше была царица. Великий князь ненавидел и царицу. По словам протопресвитера русской армии и флота Г. Шавельского, близкого к великому князю Николаю Николаевичу, он отзывался об Александре Федоровне следующим образом: «В ней все зло. Посадить бы ее в монастырь, и все пошло бы по-иному, и государь стал бы иным. А так приведет она нас всех к гибели»[187].
В-третьих, императрицу волновало то, что великий князь Николай Николаевич сконцентрировал власть в своих руках, это угрожало престижу монарха. Данное обстоятельство было вызвано возникшим во время войны двоевластием Совета министров и Ставки. Это «двоевластие» стало для Александры Федоровны решающим фактором в ее кампании против великого князя Николая Николаевича. Влияние Ставки возросло настолько, что становилось опасным для авторитета царя. И это было замечено не одной Александрой Федоровной.
Положением, занимаемым великим князем Николаем Николаевичем, была недовольна не только императрица, но и некоторые великие князья. Так, 25 июня 1915 г. Александра Федоровна писала мужу: «Павел [великий князь Павел Александрович – Е.П., К.Б.] очень предан, и, оставляя в стороне свою личную антипатию к Н., также находит, что в обществе не понимают положения последнего, нечто вроде второго императора, который во все вмешивается»[188].
С.П. Белецкий, директор Департамента полиции, в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства так обрисовывал создавшуюся ситуацию: «Между Государственной думой и правительством начался ряд осложнений на почве обвинений правительства не только в неподготовленности к войне, но и в нежелании идти навстречу пожеланиям Государственной думы в области мероприятий по обороне. Осложнения эти заставили