семье носителем династического начала. Сам его внешний вид говорил только в его пользу. Великий князь имел и “духовно” огромные преимущества перед Николаем II, он мог находить общий язык с офицерами, в отличие от царя. Назначение его в империалистическую войну Верховным главнокомандующим, его фронтовые и в особенности прифронтовые “гражданские” меры, в которых сказалась его жесткая и уверенная рука, высоко подняли его авторитет. Можно было даже ожидать, что если бы он бросил свое имя против имени императора, “старая Россия” стала бы за него. Но Николай Николаевич мог выйти к престолу только на путях катастрофы…Прямого, законного пути к власти у него не было. Напротив того, Михаил Александрович являлся фактически естественным наследником занятого Николаем престола, учитывая, что цесаревич Алексей был явно не жилец, акт о престолонаследии предрешал царствование Михаила рано или поздно, если ему не пересечет дороги какая-либо “третья сила”. Михаил сумел оценить нараставшую силу буржуазии, шедшей на смену дворянству. В кругах буржуазии о нем говорили вполне недвусмысленно как о наиболее желательном кандидате на престол, поскольку он являлся “искренним и убежденным конституционалистом”»[88]. Однако, с нашей точки зрения, такие выводы не были в достаточной степени доказаны историком.
Наиболее значительными из работ данного периода являются книги Б.Б. Граве «К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны» и Э.Б. Генкиной «Февральский переворот. Очерки по истории Октябрьской революции»[89]. В своей работе Б.Б. Граве пишет о том, что «буржуазия пришла к необходимости совершения дворцового переворота, который должен был завершить ее экономическое господство путем овладения политической властью. Для этого она устанавливает связь с армией в лице высшего командного состава и членами царской семьи. Наиболее подходящим кандидатом для буржуазной великокняжеской фронды на случай дворцового переворота выступает великий князь Николай Николаевич»[90].
Убийство Г.Е. Распутина автор склонен рассматривать как начало несостоявшегося переворота: «Несомненно, что даже если великие князья – убийцы Распутина и не находились в организационной связи со всеми членами великокняжеской семьи и с буржуазными организациями, то тем не менее они осуществляли их общую волю». Однако убийство Г.Е. Распутина совершилось, а дворцового переворота не произошло. Автор объясняет это отсутствием подходящей фигуры из царской семьи (Николай Николаевич был в это время на Кавказе)[91].
Автор книги «Очерки по истории Октябрьской революции» Э.Б. Генкина выделяет два заговора, существовавших в то время: «Один исходил от руководителей думского Прогрессивного блока и наиболее активных верхов буржуазии. Параллельно этому заговору существовал другой, связанный с монархическими и великокняжескими кругами, которым принадлежала инициатива убийства Г.Е. Распутина. Возможно, что между этими двумя заговорами