покорного безответного недочеловека.
– Так, так, – нетерпеливо закивал Сингапур.
– Мы же учим человека быть свободным, и в первую очередь – от предрассудков. Православие пугает всех, изображая Христа мучеником – оно пугает человека крестом, крест есть символ страдания. Но человек рожден для радости. Рожден быть свободным. Он вправе выбирать свой путь. Православие же призывает человека поститься – морить себя голодом; во всем оно подчиняет человека себе. Но человек вправе выбирать свой путь и свою веру. Православие лишает его этой свободы – еще в младенчестве, совершив над ним обряд крещения, уже в детстве надевая на него крест, что бы он знал, что рожден для страдания – нести свой крест. Оно лишает человека радости и свободы. Мы освобождаем человека от этой кабалы – от чувства вины. Мы объясняем ему, что он рожден для счастья. Мы рассказываем ему о нашей вере, и он понимает, не слепо верит на слово, а понимает разумом, что наша вера – истинная.
– Вы что, можете мне разумно (может – даже логически?) доказать вашу веру? – Валера кивнул. – Вы можете логически объяснить мне, почему я должен верить? – Валера кивнул. Странно посмотрев на него, Сингапур еще раз оглядел стены с портретами, обернулся к Лизе, уверенно смотревшей на него, даже на Данилу глянул, так, точно у всех хотел убедиться, не послышалось ли ему. – Вера может быть логической? Наличие Бога можно доказать как теорему? – спросил он так тихо, точно боясь, что не дай Бог кто услышит и праведным громом, по башке ему. Он, даже весь как-то сжался, задавая этот вопрос.
– Совершенно верно, – не моргнув ответил Валера, – я могу логически доказать вам наличие Бога.
– Вы и истину знаете?
– Знаем.
– И любовь можете объяснить – логически?
– Можем.
– Вот это полный… перфект, – еле сдержавшись, что б не выругаться, восхищенно прошептал Сингапур Данилу, напряженно наблюдавшего за всем этим диалогом. – Даня, расслабься, счас истину узнаем! – хлопнул он его по колену.
– Я согласен, – заявил Сингапур Валере. – Только с одним условием: раз логически, то исключительно факты. А факты, как говорил старина Воланд, самая упрямая в мире вещь. Приступим?
– Да, – кивнул Валера. – Предлагаю пройти в нашу комнату для лекций, там есть доска и там мне удобнее будет вам приводить доказательства.
– Ты сам прочитаешь им лекцию? – уже даже ревниво напомнила о себе Лиза.
– Можешь и сама…
– Нет, у тебя это лучше получится, а я просто поприсутствую и сама послушаю, – довольная, с видным уважением, как к старшему, позволила ему Лиза, невольно бросив победоносный взгляд на Сингапура.
– А так, как говориться, по-домашнему, тем более мы и обувь сняли… А то, знаете, от одного слова «лекция» меня, как-то воротит. Сразу на ум приходит сессия, экзамены, зачеты. Нельзя ли попроще?
– Попроще нельзя. Вы же сами сказали – «как теорема». На доске мне доступнее будет приводить вам доказательства.
– Ну ладно, – пожал плечами Сингапур.
И