огурцы, майонез. Сделал себе большущий бутерброд, слопал его и пошел спать.
Утром Фила разбудили громкие крики. Недоумевая, что могло так встревожить его хозяев, Фил выскочил из своей комнаты и примчался на кухню. Там он увидел Ханса, который приплясывал возле холодильника, причитая и размахивая пустой банкой из-под майонеза.
Думая, что приятель расстраивается из-за майонеза, Фил указал на банку и признался:
– Я съел.
– Ты? Съел?
Выражение лица Ханса было таким странным, что Фил моментально устыдился. Да, майонеза в банке оставалось на самом дне. И он его выскреб до конца. Но неужели милый Ханс так расстроился из-за такой ерунды?
– Я куплю новый! – заверил он Ханса. – Прямо сейчас!
– Купишь?! – подскочил на месте приятель. – Где?
– В магазине! Пойду и куплю!
– О! – закатил глаза Ханс. – Невероятно! Просто невозможно! Какой ужас!
– Куплю самую большую банку! – испугался Фил, бросаясь к дверям.
– Нет! Ты думаешь, ты съел майонез?
– Ну да! Сам покупал эту банку. Хорошо запомнил ее название.
– Тот майонез давно кончился! Еще в прошлый раз. А потом мы с Антоном использовали эту банку для хранения другого продукта!
– Какого же?
– Ты же знаешь, что мы с Антоном давно пытаемся завести себе ребенка.
Фил кивнул. Да, его друзья-геи неоднократно говорили о своем желании усыновить чужого ребенка. Но, увы, раз за разом правительство отказывало им в этом. В те годы к однополым парам даже в европейском обществе было несколько настороженное отношение. Или сами ребята с их непостоянной работой не внушали доверия органам опеки, но малыша Хансу и Антону никак не давали.
И вот теперь оказалось, что они решили завести своего собственного младенца.
– Мы уже нашли суррогатную мать. Нашли медицинский центр, который согласился провести искусственное оплодотворение. А в качестве донора выступили мы оба. Решили, что так будет справедливо. Неважно, чей именно сперматозоид приживется в теле женщины. Каждый из нас будет считать ребенка своим. И заботиться о нем как родной родитель.
Фил слушал и не в силах был поверить в то, что услышал. Что же он слопал вместо майонеза? Что было в проклятой банке? Неужели?..
– Да! Ты намазал на хлеб наш донорский сбор! А мы с Антоном так старались! – произнес Ханс и заржал.
Но Филу было не до смеха. К Хансу и Антону, как ни странно, он испытывал исключительно дружеские чувства. И когда он понял, ЧТО именно он слопал вместо майонеза, ему стало совсем худо.
– Вот с тех пор отец никогда и не употреблял в пищу этот продукт, – сказал Гаврош, вылизывая тарелку. – А я ем! И мне очень даже нравится. А еще я ем шоколад. Отец тоже обожал шоколад. С ним у него не было связано никаких неприятных воспоминаний.
Мариша задумчиво забрала у парня пустую тарелку. Она налила ему чаю и придвинула вазочку с шоколадными конфетами, за которые парень взялся с видимым удовольствием. И пока