там у кавказцев хороводит.
– И большой у них там хоровод?
– Человек сорок… Это не считая барыг.
– А их нужно считать?
– Так у Эльшада рынки по всей Москве, фрукты, овощи в основном, а на Криничной балочку поставил… Зацени, не у кого-то там отбил, а сам поставил, на свои бабки!
– То есть барахолка эта – его собственность?
– Типа того.
– И как вы ее отбить у него хотите?
– Ну, не отбить, пусть платит!
– За крышу?
– Да!
– Так у него своих нукеров хренова туча!
– А кто сильней…
– А мы сильней?
– Ну-у, – замялся Шишман. – Мы там не совсем одни…
– А кто еще с нами?
– Говорят, Сильвестр, – совсем тихо сказал пацан.
– Бадал был у него?
– Да нет вроде.
– Сильвестр подъезжал к нему?
– Не видел.
– А кто видел?
– Никто не видел. Но говорят, что Сильвестр кавказцев только в путь мочит.
– Опять говорят!.. Развелось у нас болтунов, тебе не кажется? Как бы отстреливать не пришлось!
– Кто отстреливать будет? – нахмурился Шишман.
– Эльшад! Если говорить много будете…
– Да не будем говорить. Совсем не будем. Бадал сказал, на связь с тобой не выходить.
– Нормально!
– Пока все не уляжется… Ты сам за себя сейчас, сказал Бадал. Волыну тебе вот сказал передать… Ну ты меня понял!
– Понял, и без обид, – кивнул Ерема.
– Ну, тогда держись!
– Да мне-то что? Вам там удачи!
– Ну тогда давай… Это чисто на карман, ну если лекарства там какие-то…
Шишман достал из кармана свернутые в жгут деньги, сунул их туда же под матрас, что и пистолет.
– Да, и с лепилой договорился, тебя в другую палату переведут. Здесь ты уже засветился.
Шишман ушел, Ерема достал сверток с деньгами, снял с них резинку, пересчитал. Сорок «пятихаток», всего двести тысяч «деревом». Немного, но и немало, хватит, чтобы санитарок подогревать, ссанки-сранки выносить. И новая палата стоит денег, а пистолет и вовсе бесценный дар, так что позаботилась о нем братва, не бросила его на произвол судьбы. И очень жаль, что он не может вписаться в свару.
Его действительно перевели в другую палату, в одноместную, но явно требующую ремонта. Туалет не работал, вода из крана не текла. Но ему-то что? Как только ему разрешат самому ходить в туалет, так он сразу и выпишется. Нельзя ему здесь отсиживаться, пока пацаны в беде.
Глава 4
Лето заканчивается, малышне скоро в школу, бегают детишки по двору, кричат, визжат, голоса доносятся через двойное стекло в окне, но все равно в квартире тихо. Но не спокойно. Пустые кровати в спальне навевают тоску. Нет пацанов, ни Шишмана, ни Вахлама, где они, не ясно. Известно только, что Свист убит. И есть подозрения, что братва разбежалась.
Три недели провел Ерема в больнице, пока наконец-то не выписался. Хотел через две слинять, но не знал куда идти. Знал только, что война с Эльшадом не задалась. Потеряв осторожность, Бадал попер на него буром, жестко схлестнулся с ним.