"Миленький Господи, Ты прости меня, за то что я обращаюсь к тебе в суете и спешке, но если я опоздаю на работу Марковна взгреет меня-мало не покажется."
И вчера в церкви не было в ней страха Божьего, не казались укоризнеными глаза святых на иконах, не волновало души тонкоголосое церковное песнопение. Этот поход в церковь лишь дань традициям, потому что Бога она нашла в своей душе. Нашла тогда когда перестала верить в силу семьи, в силу денег, а поверила в любовь, как в чудо. Вот тогда и наполнил Бог её душу любовью. И теперь не нужно трусливо произносить "Господи помилуй", потому что внутри себя есть уверенность-помилована уже. И сама жизнь её превратилась в молитву, в диалог с Создателем.
Между тем рассказывать об этом уже никому не хотелось. Это её личный духовный опыт, а у других он может быть совсем иным.
Вдруг вспомнилось одно из своих едва уловимых ощущений. Однажды ей показалось, что у неё за спиной распрямились крылья. Это случилось в тот момент, когда она сказала мужу, что жить во вранье уже не хочет. Даже ради детей…
И всё таки, не мешало бы в дальнейшем вставать на пять минут раньше, чтобы начинать свой день с усердной молитвы, не наспех. Алина выскользнула из под одеяла. Встала у окна. На улице, в воздухе кружились крупные хлопья снега. Снежинок было так много, что казалось-они не падают, а просто висят в воздухе, занавешивая белым кружевом дома, деревья, делая мир за окном почти не реальным, фантастическим.
–Отче, дай мне… -произнесла Алина и замолчала, не в силах вспомнить продолжение этой молитвы. И вдруг слова полились сплошным, непрерывным потоком.-Дай мне с душевным покоем встретить наступающий день, дай мне целиком отдаться воле Твоей святой. В любой час этого дня во всём наставь и поддержи меня. Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех неожиданных случаях не дай мне забыть, что всё послано Тобой. Научи меня прямо и разумно обходиться с каждым человеком, чтобы не смутить и не стеснить никого. Дай мне силы, снести утомление наступающего дня и все события дня. Научи меня молиться, верить, надеяться и любить…
Открывшаяся дверь грохнула о полированный шкаф. В комнату, путаясь в съехавших с ног колготках, вошёл Кирюшка.
–Кхы,-сказал он, смешно сморщив яркий ротик.
Вслед за ним вбежала трёхлетняя Вика. Взобравшись на кровать, глянула на Алину:
–Хоцис я достану тебе иглуску?
Но полка с игрушками оказалась недоступной для её рук. И Вика так и недотянувшись до плюшевого мишки, прижала руки к бокам и запрыгала по кровати. Над остренькими, худенькими коленками метался подол ночной рубашки, взлетали вверх тёмно-русые кудряшки.
В дверях появилась Настя. Высокая, рослая она выглядела созревшей девицей-хоть замуж выдавай-но от роду ей было всего одиннадцать лет.
–А ну, вон все отсюда!-прикрикнула она на детей.
–Оставь их,-попросила Алина.-Они мне не мешают.
Она подтянула Кирюшкины колготки, отобрала у него пудренницу, которую